Джеймс Джойс

ДЖОЙС Джемс - англо-ирландский писатель, психоаналитик, мэтр международного (особенно американского) модернизма. С 1904 - в эмиграции, с 1920 - в Париже. Пишет Д. медленно, пренебрегает традицией и не дает издательствам смягчать остроту своих выпадов. В результате книга рассказов "Dubliners" (Дублинцы, 1905) могла быть напечатана лишь в 1919; автобиографический роман "Portrait of the Artist as a Young Man" (Портрет поэта в юности, 1904-1914) вышел в Америке в 1916; печатанье романа-эпопеи "Ulysses" (Улисс, 1914-1921) в американском журнале было прервано нью-иоркским "О-вом борьбы с пороком", а парижское издание этого произведения до сих пор запрещено в Англии и Америке. В натуралистических и традиционных по форме "Дублинцах" Д. бьет по мелкой обывательщине родного города. В "Портрете" - на фоне разорения и распада семьи Дедалов показаны рост и раскрепощение Стивена от клерикального дурмана иезуитской школы, от гнета среды, и его попытки найти себя в разрыве с ними и в творчестве. Деклассированный выходец из обнищавшей вольнодумной буржуазии, трудовой интеллигент, идейный расстрига иезуитской догмы, богохульно поносящий традиции, но барахтающийся в тенетах религиозно-схоластического мироощущения, поэт, близкий к радикальной богеме, - Стивен - в значительной мере отражает взгляды самого Д. Эпическая символика "Улисса" с неслыханной остротой и точностью показывает мерзость буржуазного города. Центральное лицо "Улисса" - агент по сбору объявлений, Л. Блум, ирландский еврей, добрый, чувственный, пошловатый, склонный порассуждать. Рядом с новым Гамлетом, - вернувшимся из Парижа - Стивеном, - это новый Фальстаф, который, добровольно купаясь в грязи, отлично ее сознает и ловко обращает себе на пользу. Он отечески расположен к Стивену и "спасает" его от "гибельных" устремлений, пытаясь снизить до своего уровня, хотя Стивен задыхается в том мире, каким его сделали Блум и ему подобные. Закрепленный на последних 42 страницах поток сознания жены Блума, Марион, показывает интимную жизнь этой исковерканной средою женщины сквозь призму ее разнузданной и пассивной психики. Мнимое нарастание конфликта в творчестве Джойса в действительности - движение "из никуда в ничто". Глухой протест "Дублинцев" и мучительные искания "Портрета" приводят в "Улиссе" к статике предельной опустошенности и безысходности. В "Улиссе", где на 60 печатных листах описан ничем не замечательный день самых заурядных людей, мир остановился для Джойса в напряженном ожидании краха. Новатор формы и бунтарь, Д. еще в плену у старой психоидеологии схоласта и аскета (Аристотель и Фома Аквинский). Эта трагическая двойственность Д. и порожденный ею тупик ведут его к пассивности и анализу, но и тут сухое и беспощадное обнажение себя и окружающего сменяется романтической героизацией образа Стивена и сентиментальной лирикой (книги стихов "Chamber Music", 1907, и "Poems Penny Each"). Пассеизму и пассивности Джойса соответствует вторичность художественного выражения и пародирование старых форм [сотни цитат из существующих и вымышленных писателей, "Улисс" - по схеме "Одиссеи", пародия на вопросно-ответный строй английских экзаменационных работ, стилизация стихов под елизаветинцев, единство времени в сделанной под Ибсена психологической драме "Exiles" (N.-Y., 1918) и в "Улиссе" и т. п.]. С чисто художественной стороны может быть цельнее и безупречнее всего написанного Д. некоторые его рассказы флоберовской традиции, с их скупой и емкой пластичностью. Но стоит Д. покинуть классическую раковину и сбросить груз прошлого, как проступает внутренний разлад, форма распадается от истерических вывертов, разменивается на пародии, и творческое лицо Джойса сводит болезненная гримаса. Иконоборец и разрушитель, он яростно атакует старые формы, религию, буржуазно-мещанскую мораль и быт, но по-интеллигентски неспособен осмыслить коренную причину зла и сделать последние выводы. В англо-саксонских лит-рах Джойс первым осмелился о многом говорить прямо и до конца. Но как наиболее чувствительное и запретное для английского пуританина табу он избрал узкую область половых отношений и вскрыл ее с полной откровенностью и намеренной непристойностью "Улисса", в эпатирующей буржуа художественной форме. Желая возможно точнее передать всю полноту и бессвязность потока сознания, показывая все изображаемое через восприятие своих героев, он психологизирует время и пространство и пользуется заумью, кинотехникой и полифоническим письмом. Весь "Улисс" дробится на отдельные и часто многопланные кадры переплетающихся восприятий и переживаний. Монтаж их - фиксация восприятий многих лиц на одном объекте, произвольные прыжки мысли, обратная съемка с мотивацией воспоминанием и т. п. Обычны у Д. такие приемы, как тематический пролог к "Дублинцам" - первые три рассказа сборника, в "Улиссе" - пролог к сцене Ормонд Отеля - пучок позднее развернутых лейтмотивов; симфоническое разрешение книги - воспоминания Марион и т. п. Логическая речь у Д. распадается в речь экспрессивную, т. е. в ряд лишь интонационно и тематически связанных алогических конструкций из междометий, намеков, неологизмов, построенных на игре смыслом и звучанием, и т. п. Непонятные цитаты и ссылки воспринимаются у Д. тоже как заумь. Если "Улисс" местами труднее самых запутанных страниц Белого, то "космическая фантазия" - "A Work in Progress" ("Работа двигается" - первая из 4 книг новой вещи Д., печатается в журнале "Transition" за 1928) - сущая головоломка на сплаве из 12 языков с заумью самого Д. Вслед за Г. Джэймсом (см.) Д. делает решительный шаг к разрушению формы романа. Прикрасы господствующего в ирландской лит-ре конца XIX в. национально-романтического "Возрождения" чужды скептику Д. Его творчество, продукт старой межнациональной культуры, необычайно остро изображает ее гипертрофию и распад в сознании декадентской буржуазии и богемы. В этом смысле Д. близок Прусту, Белому, Шпенглеру. Респектабельный пессимизм обличений послевикторианской лит-ры в Англии стал у Д. потоком "желчи и грязи". На родине Д. - пу?гало; в Париже, где укрылась от пуританской цензуры анархо-эстетская молодежь Англии и Соединенных штатов, он, вместе с Фрейдом, - апостол похода против гнета лицемерного и прекраснодушного мещанства, а "Улисс" - евангелие "раскрепощенного" сознания. Мусорщик и могильщик растерянной и раздавленной капитализмом мелкой буржуазии, Д. расчищает дорогу для лит-ры будущего, но ему нечего противопоставить миру, им разрушаемому, и, запутавшись в формальных исхищрениях, Джойс гибнет как художник вместе с изображаемой им классовой прослойкой.