1Виктор Суворов





    

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:


    
    Настя Стрелецкая (Жар-птица).
    Холованов (он же – Дракон) – товарищ в сверкающих сапогах.
    Товарищ Сталин – Генеральный секретарь ЦК ВКП(б).
    Ширманов – провокатор-исполнитель.
    Некто в сером.
    Профессор Перзеев – теоретик людоедства.
    Товарищ Ежов – Нарком внутренних дел (НКВД) СССР, Генеральный комиссар государственной безопасности.
    Мистер Стентон – генеральный директор фирмы «Фараон и сыновья».
    Товарищ Берман – Нарком связи СССР, комиссар государственной безопасности первого ранга, бывший начальник ГУЛАГа НКВД СССР.
    Товарищ Фриновский – заместитель Наркома внутренних дел, командарм первого ранга.
    Товарищ Бочаров – старший майор государственной безопасности, начальник Куйбышевского управления НКВД.
    Товарищ Берия – первый секретарь ЦК Коммунистической партии Грузии.
    Мастер Никанор.
    Инструктор Скворцов.
    Катька Михайлова – хохотушка.
    Сей Сеич – спецпроводник спецвагона.
    Люська Сыроежка – спецкурьер ЦК.
    Севастьян – медвежатник.
    Терентий Пересыпкин – майор.
    Мистер Хампфри – инженер-электрик.
    Вожди, охрана, обслуга, чекисты, исполнители, вертухаи, политические, блатные, бытовики, спортсмены, рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция, людоеды, широкие народные массы.
    

ПРОЛОГ


    
    – А теперь целуй мой сапог.
    Сияющий кончик сапога осторожно ткнул в лицо: целуй.
    Не увернуться от сапожного сияния. Не повернуть лица. Не повернуть, потому как руки заломили за спину и все выше тянут. Понемногу. И боль понемногу скользит к тому пределу, после которого крик не сдержать.
    А кричать ей вовсе не хочется.
    Она так и решила: не кричать.
    В былые времена, когда в парусном флоте матросов линьками пороли, каждому в зубы тряпку совали, чтоб не орал. Но прошли те славные времена. Теперь в рот резиновый мячик суют, когда расстреливают в крытой тюрьме. А если расстрел на природе, так мячик в рот не суют – ори сколько хочешь. Ори в свое удовольствие. А уж если бьют или руки ломают, то крик не то чтобы пресекают, но требуют. Крик выбивают. Мода такая. Вообще пытка без воплей – неудавшаяся пытка. Неполноценная. Как пиво без пены.
    Им же хотелось, чтоб удалась пытка. Им хотелось, чтобы она кричала. Потому ее руки они легонько тянут все выше.
    А в расстрельном лесу весна свирепствует. Бесстыжая такая весна. Шалая.
    Распутная. И каждая прелая хвоинка весной пропахла. Жаль, что к запаху хвои лежалой запах ваксы сапожной подмешан. Запах сапога чищеного. И сапог тот незлобно, но настойчиво в зубы тычется: ну, целуй же меня.
    И голос другой, – ласковый почти, подсказывает:
    – Цалуй же, дурочка. Чаво тебе. Пацалуй разочек, мы тебя и стрельнем. И делу конец. И тебе не мучиться, и нам на футбол не опоздать; Ну… а то, сама знаешь, – сапогами забьем. Цалуй…
    Хорошо раньше было. Раньше говорили: «Целуй злодею ручку». Теперь – сапог. В былые времена перед казнью исполняемому и стакан вина полагался. Теперь не полагается. Теперь только исполнители перед исполнением пьют.
    И после.
    Весь лес расстрельный водярой пропитался.
    Руки подтянули еще чуть. Так, что хрустнуло. Попалась бы рядом веточка какая, то вцепилась бы она в ту веточку зубами да крик и сдержала бы. Но не попадается на зубы веточка. Только мокрый песок и хвоя прелая. А руки уже так вздернули, что дышать можно только в себя. Выдохнуть не получается – глаза стекленеют.
    Чуть руки отпустили, и выдохнула она со всхлипом. Думала, что, еще руки чуть отпустят. Их и вправду еще чуть отпустили, но тут-то ее и ахнуло сапогом ниже ребер. Так ахнуло, что боль в руках отсекло. И вообще все боли разом заглушило.
    Новая одна большая боль потихоньку сначала просочилась в нее, а потом хлынула вдруг, наполняя. И переполняя. Хватает она воздух ртом, а он не хватается.
    Руки ее бросили. Они плетьми упали. Ей как-то и дела нет до своих рук. В голову не приходит руками шевельнуть. Ей бы только воздуха. Продохнуть бы. И вроде уже схватила. Только изо рта он внутрь не проходит. Тут ее еще раз сапогом ахнули. Не тем сверкающим. Сверкающий – для поцелуев. Другим ахнули.

Виктор Суворов - Контроль