От автора
Ещё не была закончена первая публикация этого романа в журнале, а искусственные спутники уже начали стремительный облёт нашей планеты. Перед лицом этого неопровержимого факта с радостью сознаёшь, что идеи, лежащие в основе романа, правильны. Размах фантазии о техническом прогрессе человечества, вера в непрерывное совершенствование и светлое будущее разумно устроенного общества - всё это так весомо и зримо подтверждено сигналами маленьких лун. Чудесное по быстроте исполнение одной мечты из "Туманности Андромеды" ставит передо мной вопрос: насколько верно развёрнута в романе историческая перспектива будущего? Ещё в процессе писания я изменял время действия в сторону его приближения к нашей эпохе. Сначала мне казалось, что гигантские преобразования планеты и жизни, описанные в романе, не могут быть осуществлены ранее чем через три тысячи лет. Я исходил в расчётах из общей истории человечества, но не учёл темпов ускорения технического прогресса. При доработке романа я сократил намеченный срок на тысячелетие. Но запуск искусственных спутников Земли подсказывает мне, что события романа могли бы совершиться ещё раньше. Поэтому все определённые даты в "Туманности Андромеды" изменены на такие, в которые сам читатель вложит своё понимание и предчувствие времени. Особенностью романа, не сразу, может быть, понятной читателю, является насыщенность научными сведениями, понятиями и терминами. Это не недосмотр или нежелание разъяснить сложные формулировки. Только так мне показалось возможным придать колорит будущего разговорам и действиям людей времени, в которое наука должна глубоко внедриться во все понятия, представления и язык. И. Ефремов
Глава первая
ЖЕЛЕЗНАЯ ЗВЕЗДА
В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов. Круглые были лукавы, поперечно овальные расплывались в наглом самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них синие, голубые, оранжевые, зелёные огоньки подчёркивали впечатление. В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо, очертил резкие тени вокруг выступавших полноватых губ, заострил чуть вздёрнутый нос. Широкие нахмуренные брови стали глубоко чёрными, придав глазам мрачное, обречённое выражение. Тонкое пение счётчиков прервалось негромким металлическим лязгом. Девушка вздрогнула, выпрямилась и заломила тонкие руки, выгибая уставшую спину. Позади щёлкнула дверь, возникла крупная тень, превратилась в человека с отрывистыми и точными движениями. Вспыхнул золотистый свет, и густые тёмно рыжие волосы девушки словно заискрились. Её глаза тоже загорелись, с тревогой и любовью обратившись к вошедшему. - Неужели вы не уснули? Сто часов без сна!.. - Плохой пример? - не улыбаясь, но весело спросил вошедший. В его голосе проскальзывали высокие металлические ноты, будто склёпывавшие речь. - Все другие спят, - несмело произнесла девушка, - и… ничего не знают, - добавила она вполголоса. - Не бойтесь говорить. Товарищи спят, и сейчас нас только двое бодрствующих в космосе, и до Земли пятьдесят биллионов! километров - всего полтора парсека! - И анамезона только на один разгон! - Ужас и восторг звучали в возгласе девушки. Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звёздной экспедиции Эрг Hoop достиг багряного циферблата. - Пятый круг! - Да, вошли в пятый. И… ничего. - Девушка бросила красноречивый взгляд на звуковой рупор автомата приёмника. - Видите, спать нельзя. Надо продумать все варианты, все возможности. К концу пятого круга должно быть решение. - Но это ещё сто десять часов… - Хорошо, посплю здесь, в кресле, когда кончится действие спорамина . Я принял его сутки назад. Девушка что то сосредоточенно соображала и наконец решилась: - Может быть, уменьшить радиус круга? Вдруг у них авария передатчика? - Нельзя! Уменьшить радиус, не сбавляя скорости, - мгновенное разрушение корабля. Убавить скорость и… потом без анамезона… полтора парсека со скоростью древнейших лунных ракет? Через сто тысяч лет приблизимся к нашей солнечной системе. - Понимаю… Но не могли они… - Не могли. В незапамятные времена люди могли совершать небрежность или обманывать друг друга и себя. Но не теперь! - Я не о том, - обида прозвучала в резком ответе девушки. - Я хотела сказать, что "Альграб", может быть, тоже ищет нас, уклонившись от курса. - Так сильно уклониться он не мог. Не мог не отправиться в рассчитанное и назначенное время. Если бы случилось невероятное и вышли из строя оба передатчика, то звездолёт, без сомнения, стал бы пересекать круг диаметрально, и мы услышали бы его на планетарном приёме. Ошибиться нельзя - вот она, условная планета! Эрг Hoop указал на зеркальные экраны в глубоких нишах со всех четырёх сторон поста управления. В глубочайшей черноте горели бесчисленные звёзды. На левом переднем экране быстро пролетел маленький серый диск, едва освещённый своим светилом, очень удалённым отсюда, от края системы Б 7336 С+87 А. - Наши бомбовые маяки работают отчётливо, хотя мы сбросили их четыре независимых года назад. - Эрг Hoop указал на чёткую полоску света вдоль длинного стекла в левой стене. - "Альграб" должен быть здесь уже три месяца тому назад. Это значит, - Hoop поколебался, как бы не решаясь произнести приговор - "Альграб" погиб! - А если не погиб, а повреждён метеоритом и не может развивать скорость?.. - возразила рыжеволосая девушка. - Не может развивать скорость! - повторил Эрг Hoop. - Да разве это не то же самое, если между кораблём и целью встанут тысячелетия пути? Только хуже - смерть придёт не сразу, пройдут годы обречённой безнадёжности. Может быть, они позовут - тогда узнаем… лет через шесть… на Земле. Стремительным движением Эрг Hoop вытянул складное кресло из под стола электронной расчётной машины. Это была малая модель МНУ 11. До сих пор из за большого веса, размеров и хрупкости нельзя было устанавливать на звездолётах электронную машину мозг типа ИТУ для всесторонних операций и полностью поручить ему управление звездолётом. В посту управления требовалось присутствие дежурного навигатора, тем более что точная ориентировка курса корабля на столь далёкие расстояния была невозможна. Руки начальника экспедиции замелькали с быстротой пианиста над рукоятками и кнопками расчётной машины. Бледное, с резкими чертами лицо застыло в каменной неподвижности, высокий лоб, упрямо наклонённый над пультом, казалось, бросил вызов силам стихийной судьбы, угрожавшим живому мирку, забравшемуся в запретные глубины пространства. Низа Крит, юный астронавигатор, впервые попавшая в звёздную экспедицию, затихла, не дыша наблюдая за ушедшим в себя Ноором. Какой он спокойный, полный энергии и ума, любимый человек!.. Любимый давно уже, все пять лет. Нет смысла скрывать от него… И он знает, Низа чувствует это… Сейчас, когда случилось это несчастье, ей выпала радость дежурить вместе с ним. Три месяца наедине, пока остальной экипаж звездолёта погружён в сладкий гипнотический сон. Ещё осталось тринадцать дней, потом заснут они - на полгода, пока не прейдут ещё две смены дежурных: навигаторов, астрономов и механиков. Другие - биологи, геологи, чья работа начинается только на месте прибытия, - могут спать и дольше, тогда как астроному - о, у них самый напряжённый труд! Эрг Hoop поднялся, и мысли Низы оборвались. - Я пойду в кабину звёздных карт. Ваш отдых через… - он взглянул на циферблат зависимых часов, - девять часов. Успею выспаться, перед тем как сменить вас. - Я не устала, я буду здесь сколько понадобится, только бы вы смогли отдохнуть! Эрг Hoop нахмурился, желая возразить, но уступил нежности слов и золотисто карих глаз, доверчиво обращённых к нему, улыбнулся и молча вышел. Низа уселась в кресло, привычным взглядом окинула приборы и глубоко задумалась. Над ней чернели отражательные экраны, через которые центральный пост управления совершал обзор бездны, окружавшей корабль. Разноцветные огоньки звёзд казались иглами света, пронзавшими глаз насквозь. Звездолёт обгонял планету, и её тяготение заставляло корабль качаться вдоль изменчивого напряжения поля гравитации. И недобрые величественные звёзды в отражательных экранах совершали дикие скачки. Рисунки созвездий сменялись с незапоминаемой быстротой. Планета К2 2Н 88, далёкая от своего светила, холодная, безжизненная, была известна как удобное место для рандеву звездолётов… для встречи, которая не состоялась. Пятый круг… И Низа представила себе свой корабль, несущийся с уменьшённой скоростью по чудовищному кругу, радиусом в миллиард километров, беспрерывно обгоняя ползущую как черепаха планету. Через сто десять часов корабль закончит пятый круг… И что тогда? Могучий ум Эрга Ноора сейчас собрал все силы в поисках наилучшего выхода. Начальник экспедиции и командир корабля ошибаться не может - иначе звездолёт первого класса "Тантра" с экипажем из лучших учёных никогда не вернётся из бездны пространства! Но Эрг Hoop не ошибётся… Низа Крит вдруг почувствовала отвратительное, дурнотное состояние, которое означало, что звездолёт отклонился от курса на ничтожную долю градуса, допустимую только на уменьшенной скорости, иначе его хрупкого живого груза не осталось бы в живых. Едва рассеялся серый туман в глазах девушки, как дурнота наступила снова - корабль вернулся на курс. Это неимоверно чувствительные локаторы нащупали в чёрной бездне впереди метеорит - главную опасность звездолётов. Электронные машины, управляющие кораблём (ибо только они могут проделывать все манипуляции с необходимой быстротой - человеческие нервы не годятся для космических скоростей), в миллионную долю секунды отклонили "Тантру" и, когда опасность миновала, столь же быстро вернули на прежний курс. "Что же помешало таким же машинам спасти "Альграб"? - подумала пришедшая в себя Низа. - Он наверняка повреждён встречей с метеоритом. Эрг Hoop говорил, что до сих пор каждый десятый звездолёт гибнет от метеоритов, несмотря на изобретение столь чувствительных локаторов, как прибор Волла Хода, и защитные энергетические покрывала, отбрасывающие мелкие частицы". Гибель "Альграба" поставила их самих в рискованное положение, когда казалось, что всё хорошо продумано и предусмотрено. Девушка стала вспоминать всё случившееся с момента отлёта. Тридцать седьмая звёздная экспедиция была направлена на планетную систему близкой звезды в созвездии Змееносца, единственная населённая планета которой - Зирда давно говорила с Землёй и другими мирами по Великому Кольцу. Внезапно она замолчала. Более семидесяти лет не поступало ни одного сообщения. Долг Земли, как ближайшей к Зирде планеты Кольца, был выяснить, что случилось. Поэтому корабль экспедиции взял много приборов и нескольких выдающихся учёных, нервная система которых после многочисленных испытаний оказалась способной вынести годы заключения в звездолёте. Запас горючего для двигателей - анамезона, то есть вещества с разрушенными мезонными связями ядер, обладавшего световой скоростью истечения, был взят в обрез не из за веса анамезона, а вследствие огромного объёма контейнеров хранения. Запас анамезона рассчитывали пополнить на Зирде. На случай, если с планетой произошло бы что либо серьёзное, звездолёт второго класса "Альграб" должен был встретить "Тантру" у орбиты планеты К2 2Н 88.
|
