Перевели Иван и Сергей Логачевы
Haruki Murakami “Nejimaki-dori kuronikuru”
КНИГА ПЕРВАЯ
СОРОКА-ВОРОВКА Июнь-июль 1984 г
1
Заводная Птица во вторник * Шесть пальцев и четыре груди
Когда зазвонил телефон, я варил на кухне спагетти, насвистывая увертюру из “Сороки-воровки” Россини, которую передавали по радио. Идеальная музыка для спагетти.
Я подумал, не послать ли звонок к черту: спагетти почти сварились, и Клаудио Аббадо подводил Лондонский симфонический оркестр к музыкальному апогею. Впрочем, пришлось сдаться: кто-нибудь из приятелей мог предлагать работу. Я убавил огонь на плите, зашел в гостиную и снял трубку.
- Удели мне десять минут, - сказала трубка женским голосом.
На голоса у меня память неплохая, но этот был незнаком.
- Извините? Кого вам нужно? - вежливо осведомился я.
- Тебя, конечно. Дай мне десять минут, и мы сможем понять друг друга. - Голос звучал низко, мягко - и в то же время тускло.
- Понять друг друга?
- Я имею в виду чувства.
Я заглянул на кухню. Спагетти кипели вовсю - из кастрюли валил пар. Аббадо продолжал командовать “Сорокой-воровкой”.
- Извините, но я как раз готовлю спагетти. Не могли бы вы перезвонить позже?
- Спагетти?! - изумленно проговорила женщина. - Ты в пол-одиннадцатого утра варишь спагетти?
- Ну, тебя это не касается. - Я слегка обозлился и перешел на “ты”. - Когда хочу - тогда и завтракаю.
- Пожалуй, верно. Хорошо, перезвоню, - сказала она. Прозвучало невыразительно и сухо. Удивительно, как легкая смена настроения влияет на оттенки человеческого голоса.
- Минуточку, - сказал я, не дав ей положить трубку. - Если ты что-нибудь продаешь, то сюда звонить бесполезно. Я сижу без работы, и мне не до покупок.
- Не беспокойся. Я знаю.
- Знаешь? Что ты знаешь?
- Что ты без работы. Мне это известно. Беги скорее, доваривай свои драгоценные спагетти.
- Послушай! Ты вообще... - Связь оборвалась на полуслове - как-то слишком резко.
Я обалдело смотрел на зажатую в руке трубку, пока не вспомнил про спагетти. Вернувшись на кухню, выключил газ и вывалил содержимое кастрюли в дуршлаг. Из-за этого звонка спагетти немного разварились, но это не смертельно. Я стал есть - и думать.
Понять друг друга? - повторял я, поглощая спагетти. Понять чувства друг друга за десять минут? О чем она? Может, просто кто-то решил пошутить? Или какой-нибудь новый трюк торговых агентов? В любом случае это не ко мне.
Вернувшись в гостиную, я устроился на диване с библиотечной книжкой, время от времени поглядывая на телефон. Что мы должны были понять друг о друге за десять минут? Что вообще два человека могут узнать друг о друге за десять минут? Подумать только: женщина, похоже, была чертовски уверена в этих десяти минутах - ведь это первым слетело у нее с языка. Будто девять минут - слишком мало, а одиннадцать - уже чересчур. Какая точность! Похоже на спагетти.
Читать расхотелось, и я решил погладить рубашки. Я всегда этим занимаюсь, когда в голове каша. Старая привычка. Операцию эту я строго разбиваю на двенадцать этапов - начинаю с внутренней стороны воротничка (№ 1) и заканчиваю манжетой на левом рукаве (№ 12). Порядок всегда один и тот же, и за глажкой я веду отсчет операций. Иначе толку не будет.
Выгладив три штуки, я проверил, не осталось ли складок, и развесил рубашки. Едва я выключил утюг и убрал его в шкаф вместе с гладильной доской, в голове прояснилось.
Только я зашел на кухню выпить воды, как опять зазвонил телефон. Чуть помедлив, я все-таки решил поднять трубку. Если это та же самая женщина, скажу, что глажу, и на этом конец.
Но это была Кумико. Часы показывали полдвенадцатого.
- Как дела? - спросила она.
- Прекрасно.
- Чем занимаешься?
- Вот гладить закончил.
- Что-нибудь не так? - В ее голосе слышалось чуть заметное напряжение: она знала, в каком состоянии я обычно п
|
