Intonsos rigidam in frontem ascendere
canos Passus erat...
Lucan.
[Стричь перестав, седины поднял на
лоб непреклонный [1]... Лукан. (лат.)]
Перевод: дикий кабан [2]
- Поспешим на стены, - сказал Абель-Фиттим, обращаясь к Бузи бен Леви и Симону фарисею в десятый день месяца Таммуза [3], в лето от сотворения мира три тысячи девятьсот сорок первое [4]. - Поспешим на крепостной вал, примыкающий к Вениаминовым воротам, в граде Давидовом [5], откуда виден лагерь необрезанных; ибо близится восход солнца, последний час четвертой стражи [6], и неверные, во исполнение обещания Помпея [7], приготовили нам жертвенных агнцев.
Симон, Абель-Фиттим и Бузи бен Леви были гизбаримами, то есть младшими сборщиками жертвований в священном граде Иерусалиме.
- Воистину, - отозвался фарисей, - поспешим, ибо подобная щедрость в язычниках весьма необычна, зато переменчивость всегда отличала этих поклонников Ваала [8].
- Что они изменчивы и коварны, это столь же истинно, как Пятикнижие [9], - сказал Бузи бен Леви, - но только по отношению к народу Адонаи [10]. Слыхано ли, чтобы аммонитяне [11] поступались собственной выгодой? Невелика щедрость поставлять нам жертвенных агнцев по тридцати серебряных сиклей [12] с головы!
- Ты забываешь, бен Леви, - промолвил Абель-Фиттим, - что римлянин Помпеи, святотатственно осаждающий град Всевышнего, может подозревать, что купленных жертвенных агнцев мы употребим на потребности нашего тела, а не духа.
- Клянусь пятью углами моей бороды! - воскликнул фарисей, принадлежавший к секте так называемых топальщиков (небольшой группе праведников, которые так усердно истязали себя, ударяя ногами о мостовую, что были живым упреком для менее ревностных верующих и камнем преткновения на пути менее талантливых пешеходов). - Клянусь пятью углами этой бороды, которую мне, как священнослужителю, не дозволено брить! Неужели мы дожили до того, что римский богохульник, язычник и выскочка осмелился заподозрить нас в присвоении священных предметов на потребу плоти? Неужели мы дожили?..
- Не станем допытываться о побуждениях филистимлянина [13], - прервал его Абель-Фиттим, - ибо сегодня впервые пользуемся его великодушием, а может быть, жаждой наживы. Поспешим лучше на городскую стену, дабы не пустовал жертвенник, чей огонь негасим под дождями небесными, а дымный столп неколеблем бурями.
Та часть города, куда поспешали наши почтенные гизбаримы и которая носила имя своего строителя царя Давида, почиталась наиболее укрепленной частью Иерусалима, ибо была расположена на крутом и высоком Сионском холме. Вдоль широкого и глубокого кругового рва, вырубленного в скалистом фунте, была воздвигнута крепкая стена. На стене, через равные промежутки, подымались четырехугольные башни белого мрамора, из которых самая низкая имела в вышину шестьдесят, а самая высокая - сто двадцать локтей. Но вблизи Вениаминовых ворот стена отступала от края рва. Между рвом и основанием стены возвышалась отвесная скала в двести пятьдесят локтей, составлявшая часть крутой горы Мориа. Таким образом, взойдя на башню, носившую название Адони-Бэзек, - самую высокую из всех башен вокруг Иерусалима, откуда обычно велись переговоры с осаждавшими, - Симон и его спутники могли видеть неприятельский лагерь с высоты, на много футов превышающей пирамиду Хеопса, а на несколько футов - даже храм Бела [14].
- Воистину, - вздохнул фарисей, опасливо взглянув с этой головокружительной высоты, - необрезанных - что песку в море или саранчи в пустыне! Долина Царя стала долиной Адоммина.
- А все же, - заметил бен Леви, - покажи мне хоть одного неверного - от алефа до тау [15] - от пустыни до крепостных стен, который казался бы крупнее буквы "иод" [16]!
- Спускайте корзину с серебряными сиклями, - крикнул римский солдат грубым и хриплым голосом, казалось, исходившим из подземных владений Плутона, - спускайте корзину с проклятыми монетами, названия которых благородному римлянину не выговорить - язык сломаешь! Так-то вы благодарны нашему господину Помпею, который снизошел до ваших языческих нужд? Колесница Феба - истинного бога! - уже час, как катит по небу, а ведь вы должны были прийти на крепостную стену к восходу солнца. Эдепол [17]! Или вы думаете, что нам, покорителям мира, только и дела, что дожидаться у каждой паршивой стены ради торга со всякими собаками? Спускайте, говорю! Да глядите, чтобы ваши дрянные монеты были новенькие и полновесные!
|
