Глава 1
Элайн Шерред стало не по себе с того самого момента, как она увидела
дом Матерли, и впоследствии она не раз вспоминала эти сомнения и спрашивала
себя, а не было ли это предвестием катастрофы?
Дом стоял на отроге холма, в окружении нескольких огромных, покрытых
наростами деревьев, и выглядел каким-то растянутым, излишне большим. Однако
не это обеспокоило Элайн; все дома в этом фешенебельном пригороде Питтсбурга
были весьма громоздкими, и все они стояли посреди четырех-пяти акров
земельных угодий, за которыми тщательно ухаживали самые искусные садовники.
Дом Матерли отличала от прочих каменная кладка в стиле рококо, именно она и
привела гостью в замешательство. Под глубоким карнизом, под почти плоской
черной шиферной крышей вдоль всего фасада тянулась полоса вырезанного
вручную каменного барельефа, который продолжался дальше по западной стене.
По сути дела, эти каменные ангелы и каменные сатиры, застывшие нимфы и
орнамент гробниц опоясывали весь дом, словно лентой. Глубоко врезанные в
каменные стены окна прикрывали по бокам украшенные резьбой черно-серебристые
ставни, которые разительно контрастировали со светлым камнем стен. Дверь
главного входа была раза в два больше, чем могла бы потребоваться любому
человеку, наподобие портала в храме, высотой по меньшей мере в двенадцать
футов и шириной в пять. Ее украшали тяжелые бронзовые ручки, поблескивавшие
на фоне дуба, так же как и бронзовые петли. Окна же по обе стороны от входа,
в отличие от других окон, были выполнены в виде витражей, не по какому-то
определенному образцу, а просто обособленные фрагменты, скрепленные
полосками свинца. Внутри круга подъездной аллеи, прямо перед входом, шипел и
потрескивал, подобно сковороде, на которую плеснули масла, белый каменный
фонтан с тремя бодрыми херувимами, весело расправившими крылышки. Мостовую
вокруг фонтана обрамлял мраморный бордюр, такой же белый, как сам фонтан,
сдерживавший натиск плодородной земли. На этой темной земле росли и
распускались десятки видов цветов, лиловых, красных, желтых и оранжевых. Это
ослепительное великолепие смутно отражалось в белом основании фонтана,
создавая иллюзию, что блестит и переливается сам мрамор, что он почему-то
чуть ли не прозрачен и вы смотрите сквозь него на цветы, которые красуются с
другой стороны поверхности.
Все это было слишком причудливо. Это больше походило на выставочный
образец фирмы, торгующей недвижимостью, сооруженный напоказ, а не для того,
чтобы жить и работать.
И снова девушку охватило беспокойство, тревога, не поддающаяся
определению и истолкованию. Она словно знала, что это место каким-то образом
окажется для нее плохим.
Элайн была уверена, что дом должен быть практичным, как можно более
простым и прочным. Даже если этот дом - пристанище богачей. Никому не
следует выбрасывать деньги на никчемные безделушки вроде каменного барельефа
и мраморного фонтана.
Кроме того, все нарядное создает ощущение фальши. Этот искусно
украшенный дом, размышляла Элайн, скорее походил на тщательно подобранный
комплект театральных задников, прибитых к деревянным скрепам, чем на
добротное здание. А лужайка вполне могла бы сойти за настил сцены,
упрятанный под зеленый войлок.
Элайн Шерред не доверяла ничему, что не было простым и безыскусным. Ей
нравилась функциональность; все легкомысленное вызывало у нее презрение.
Подобный подход для двадцатитрехлетней девушки мог бы показаться
неуместным. По крайней мере, почти все ее знакомые говорили ей об этом. В
средней школе друзей у Элайн было не много, потому что она предпочитала не
участвовать в играх и развлечениях своих сверстников.
И в госпитале, пока она училась на медсестру, студенты из ее группы и
даже некоторые из инструкторов упрекали ее в излишнем пуританстве. Элайн не
соглашалась. Собственное видение жизни казалось ей единственно правильным, а
не ошибочным.
Элайн притормозила свой "фольксваген" у края тихой дорожки, которая,
петляя, уводила вверх по склону холма, к дому Матерли, и припарковалась.
Напыщенность здания вывела девушку из равновесия, и ей потребовалось время,
чтобы свыкнуться с этим. Если она собирается работать в этом доме - более
того, даже жить там в качестве постоянной сиделки Джейкоба Матерли, - ей
лучше подавить мгновенную неприязнь, которая возникла у нее при первом
осмотре дома.
И как дето-то мог заплатить архитекторам за то, чтобы они соорудили
столь экстравагантное нагромождение выпирающих углов и сумрачных закоулков,
фонтанов и витиевато украшенных ставней? Это все равно что потратить целое
состояние на несколько тонн зефира, чтобы потом кормить им голодного
человека, который предпочел б
|
