Он -
Материал твоей жизни,
Результат твоей любви.
Он у тебя в крови,
Можешь молчать - молчи,
Нет сил молчать - говори,
Все равно он один у тебя внутри,
Не веришь - сердце свое разорви
И смотри,
С каким трудом
Перемешивается твоим сердцем
Он,
Тот, что, из цемента и щебня
Не нами и не для нас сотворен -
Железобетон…
Начитано вокалистом «Структуры» на закрытом концерте
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Мальчик сидел на куче песка. Это был отличный песок, чистый, в меру сырой, отчего он легко принимал фантастическую форму стен нового города.
У ног мальчика, вперемешку с песком, лежали желуди. Мальчик брал их поочередно, внимательно осматривал и расставлял на разглаженной поверхности у подножия города, в одному ему известном порядке.
Подошел отец, опустился на колено и взял горсть желудей.
- Ну, что, мелкий, помочь? Давай-ка украсим стены! - Отец принялся нарочито серьезно, но как-то неловко втыкать желуди в осыпающуюся стену, составляя из них какой-то узор.
- Ты чего, папа, - воскликнул мальчик, - Это же люди! А ты их в стену!…
- Да? Как же я не догадался, - слегка смутился отец, - Значит, это твоя армия?
- Это вражеская армия, неужели не видишь? - пожал плечами сын.
- Тогда мы построим их легионами, и пусть они идут на штурм крепости, вот только бумажки отсюда уберем…
- Папа, это никакие не бумажки, это флаги!
- Гм… Ну а ведерко тут зачем?
- И не ведерко это вовсе, а башня!
- А что тогда совок?
- Это подъемный мост! Папа, неужели ты ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ВИДИШЬ?…
ПОЛУДРЕМА
На этот раз истребитель машин достаточно долго ждал хорошего повода размяться. Стада железных зверей наполняли жизнью высохшее русло проспекта, расталкивая друг друга и обдавая людей тяжелой бензиновой испариной. Застывшие в ожидании жертвы червоточины жадно разинутых люков разбивали звериную реку на беспорядочные ручейки.
Линк стоял упершись спиной в фонарный столб, а пяткой ролика - в разбитый асфальт. Темнело, но Линку не приходило в голову снять обтекаемые очки-лисички. Без темных очков мир теряет большую часть своей таинственности, и Линку уже не так интересно смотреть вовне. Он лениво потягивал «адреналин раш» из узкой банки, поочередно бросая равнодушный взгляд то на рекламные картинки здоровенного «антареса», то на дорогу под ним. Во всей позе и в движениях он являл миру свое полное к нему безразличие. Лишь иногда под неподвижными стеклами очков вспыхивала искорка интереса - чисто охотничьего.
… А между тем, ситуация, похоже, менялась. К перекрестку с надрывным гулом приближалась тонированная «в ноль» черная «десятка». Это было то, что надо - наивный показной тюнинг, выпирающие, словно выдавливаемые изнутри, колеса, флаг в черно-белую клетку на капоте - характерный набор - за рулем, скорее всего, самонадеянный «лох».
Линк напрягся на долю секунды - инстинктивно оценивая ситуацию. Ответ явился мгновенно: «Да!»…
Линк оттолкнулся от столба и принялся «нарезать» тротуар, мастерски лавируя между прохожими. Кашляющий гул сзади нарастал. Обернувшись, истребитель оттолкнулся рукой от бетонной тумбы и взлетел на перила ограждения. Эффектно скользнув по перилам, содрав с них полосы краски, Линк снова оказался на земле - но на этот раз уже на дороге - прямо перед истошно ревущей «ладой» - и на миг замер в своей коронной позе - той, с которой он мог одинаково легко уйти как вправо, так и влево…
Уходить пришлось вправо, в «карман» между «камазом» и троллейбусом. «Десятка», истерично визжа, пошла юзом и, снеся пару панелей ограждения, врезалась в столб и задымилась. И тут же была припечатана сзади неизвестно откуда вынырнувшей «шестеркой».
Линк, вцепившийся руками в какую-то железку, заменявшую «камазу» бампер, поджав растянутую ногу, скользил на одном ролике, дикими глазами смотря назад. Под очками этого взгляда видно не было, да и смотреть на него было некому. Главное для истребителя - быстрый отход. «Ку-ул»!…» - выдохнул Линк и ушел влево, на встречную. Вильнув между машинами, одновременно втыкая в уши «вкладыши» «сидишника», он перемахнул через заграждение на другой стороне, и красная надпись на рюкзаке «Поймай меня, если сможешь» исчезла из вида…
|
