1Владислав Крапивин




Глава 1


    
    Мама разбудила Кирилла в три часа ночи.
    В это время он вел "Капитана Гранта" мимо желтого утеса, с которого палила из всех орудий могучая береговая крепость. Перед ее амбразурами вспухали белые дымы, а вокруг судна вырастали фонтаны от ядер.
    Ядро грохнулось о рубку и разлетелось на зеленые и красные осколки.
    - Это арбуз! - весело завопил Митька-Маус. - Арбузами стреляют! - Он высунул из-за рубки кудлатую голову.
    - Уберешь ты свою несносную башку? - крикнул Дед.
    "А почему не слышно выстрелов?" - подумал Кирилл и услыхал:
    - Кирюша, встань. Встань, помоги, пожалуйста. Может быть, у тебя он скорее уснет...
    Еще не расставшись с веселым сном, Кирилл уже слышал, как за стеной вопит Антошка. "Ну, дает", - подумал Кирилл. Потряс головой, взглянул на маму и опустил с кровати ноги.
    Мама виновато сказала:
    - Не могу успокоить. Может быть, укачаешь его своим хитрым способом?
    Кирилл снова тряхнул головой, разгоняя остатки разорванного сна: они, будто обрывки тумана, плавали вокруг. И Дед с Митькой словно все еще были здесь.
    Антошка после нескольких секунд перерыва завопил с новой силой. Кирилл откинул одеяло и побрел в соседнюю комнату.
    Спеленутый Антошка лежал в своей решетчатой кровати и орал вдохновенно и старательно. Что-что, а реветь этот человек умел и любил. Маленькое красное лицо его было сморщено, глаза крепко зажмурены, а беззубый рот открыт до отказа.
    Нельзя сказать, что в такие минуты Кирилл ощущал нежную любовь к братцу. Но ни досады, ни злости он не чувствовал. Не то что два месяца назад. Тогда у Кирилла при Антошкином реве просто зубы стискивались. От беспомощности и отчаяния он сам готов был зареветь.
    Однажды, когда мама ушла на рынок, а месячный Антошка проснулся и никак-никак не хотел успокаиваться, не затихал ни на руках, ни в кроватке, Кирилл замычал и швырнул ему в лицо скомканную пеленку. Антошка на секунду притих, а потом закричал еще громче. И такая обида почудилась Кириллу в этом крике, что он тут же назвал себя последним гадом, вделал себе кулаком по уху, опять схватил Антошку и начал у него, бестолкового и отчаянно орущего, шепотом просить прощения. А потом, не зная уже, что придумать, запел изо всех сил:
    
    Дайте в руки мне гармонь -
    Золотые планки.
    
    И Антошка постепенно умолк. Успокоился кроха. А Кирилл, ласково и осторожно прижимая братишку, носил и носил его по комнате и все пел.
    В тот день было сделано открытие: лучше всего Антошка успокаивается под песни старшего брата. Мамины песни - тоже ничего, но действуют они когда как. А стоит запеть Кириллу - и горластый братец притихает. Ведь, казалось бы, совсем несмышленыш, а что-то чувствует, знает голос Кирилла. Он и песни стал различать, когда сделался постарше: одни просто слушал, под другие начинал дремать. А после большого рева успокоить и заставить уснуть его можно только одной песней. Совсем непохожей на колыбельную...
    - Ну, чего трубишь? - сказал Кирилл. - Давай иди сюда. У, рева... Кто обидел Антошку? Что-нибудь страшное приснилось? Что в школу повели? Не бойся, еще не скоро... Мама, помоги его взять...
    Антошка выдал новый вопль. Кирилл прижал его к груди, покачал, шагая из угла в угол, и запел про опаленные солнцем спящие курганы и про туманы, которые ходят чередой.
    Антошкин крик стал потише, и в нем послышались вопросительные интонации. А к концу песни братец совсем затих. Но не спал, таращил глаза. Тогда Кирилл решительно спел музыкальное вступление и начал главную песню с последнего куплета:
    
    Раскатилось и грохнуло
    Над лесами горящими,
    Только это, товарищи,
    Не стрельба и не гром...
    
    На третьем куплете Антошка засопел, словно убедившись, что ничего не страшно с братом, у которого есть такая суровая и непримиримая песня.
    Кирилл с мамой уложили его в кроватку. Он спал так, будто и не плакал отчаянно десять минут назад. Улыбался какому-то своему крошечному сну. Светлые волосенки смешно топорщились. Сейчас он был милый, самый дорогой на свете Антошка...
    Мама тронула губами макушку Кирилла.
    - Спасибо, Кирик. Ложись, спи. Я еще посижу чуточку и тоже...
    Но Кирилл вдруг понял, что не хочет спать.

Владислав Крапивин - Колыбельная для брата