ЧАСТЬ I
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Не доверяй шепоту ветра, потому что он скрывает другие звуки. Не доверяй черноте ночи, потому что она прячет силуэт врага. Не доверяй самому себе, потому что мы все ошибаемся.
Не доверяй своему другу, потому что он такой же полукровка, как и ты.
Мы все меняемся, и все меняется вокруг. Сегодня мы уже не те, что вчера, и все вокруг уже совсем другое.
И только нам по-прежнему кажется, что все осталось точно таким же, как было прежде, а на самом деле камень - это уже совсем другой камень, небо - это уже другое небо.
И твой друг и напарник тоже стал другим, как и ты сам, не забывай про полнолуние, про время, когда приходит беда...
Наш монастырь был основан Рисом Мудрым сразу после того, как он стал королем и издал указ о преследовании полукровок. Мы не знаем точно, почему он это сделал: действия монархов часто зависят от их окружения.
Итак, он подписал указ, по которому все, кто несет в себе кровь демонов, должны быть умерщвлены огнем или осиновым колом, но почему-то тут же издает тайный указ о создании монастыря охотников за демонами.
И в этом указе он предписывает, что охотником имеет право стать только тот, кто несет в себе странность, кто имеет отличие от людей - внутреннее или внешнее.
Конечно, в его решении видна логика; всех полукровок по его первому указу начинают преследовать, и единственный шанс остаться для них в живых - это оказаться в монастыре охотников.
Из книг монастыря охотников за демонами.
Рядом с ним скользнула серая прозрачная тень, едва не коснувшись его, и он почувствовал легкие, но довольно болезненные уколы на своем лице.
Он испуганно оглянулся. Теней в долине стало гораздо больше, и сейчас они стремились друг к другу, объединяясь в маленькие стайки. Когда их собиралось много, они теряли свою прозрачность, становясь черными, образуя клочья тьмы в вечернем прозрачном воздухе.
Он знал, что, когда все клочки тьмы, которые возникали по всей долине, соединятся вместе, из них родится пожиратель душ.
Врон взглянул на серое небо, затянутое тучами, надеясь увидеть в них хоть маленький просвет, а в нем краешек солнца. Но вечер уже давно переходил в ночь, и в просветах было видно только серое небо.
Врон вздохнул. Когда первые лучи солнца снова упадут на скалы, окружающие долину, его уже не будет, а пожиратель душ исчезнет до следующей ночи, разбившись вновь на множество теней. Тени снова расползутся по долине, прячась в щели и трещины скал, чтобы пережить знойный и солнечный день.
Горы, окружающие долину, были круты и неприступны, и еще ни один человек не смог взобраться на них.
Единственный выход из проклятой долины вел в его родное селение, а там, на крутом склоне стояли стражи, вооруженные луками и копьями, которым приказано убить его, если он попытается вернуться.
Врон опять вздохнул и на всякий случай осмотрел свои карманы, - вдруг у него найдется что-то, что поможет ему пережить предстоящую ночь, но в карманах был только кусок черствого хлеба и осколок кремня.
Вот если бы он смог разжечь огонь...
Свет костра отпугнул бы пожирателя душ: всем известно, как он боится света. Но в этой долине не было ни единого дерева и ни одной травинки. На каменистой почве долины ничего не росло и не могло расти, потому что любой росток, который бы здесь появился, в первую же ночь стал бы добычей пожирателя душ. Та же участь ожидала и мелких животных, которые иногда сюда забредали, и птиц, которые решились здесь заночевать.
Врон в очередной раз медленно двинулся вдоль скал, все еще надеясь увидеть какой-нибудь уступ, на который он смог бы взобраться, или пещеру, в которой он мог бы переждать ночь, завалив вход камнями, продолжая мучительно размышлять о том, почему именно он оказался в этой проклятой долине.
Как получилось, что гадалка показала на него? Что она увидела в нем - в обычном пареньке, который ничем не отличался от своих сверстников?
Никто никогда не замечал в нем ни большого ума, ни силы, ни уж тем более какого-то света. Он не сомневался в том, что гадалка ошиблась. Что просто ему не повезло, потому что в этот день у старухи было плохое настроение.
И надо же ему было попасться ей на глаза...
Но откуда он мог знать, что лучше держаться в этот день от нее подальше?
Он всегда спокойно проходил мимо гадалки, когда она сидела на деревенской площади на деревянном чурбачке и шмыгала своим остреньким носиком, словно принюхиваясь. И, похоже, в этот день она что-то унюхала.
|
