1	Валерий Рощин

    Все события и персонажи книги вымышлены. Лю­бое совпадение - случайность…

Глава I
Черное и темно-серое

    Весь последний год жизнь над Аркадием Лав­рен­цовым откровенно издевалась. Любимчик ка­призной судьбы и сам не заметил, как та, дол­гое время бало­вавшая не дюжими авансами, стала во­ро­тить нос и бес­со­вестно ухмыляться. Некогда полу­чен­ное без особых усилий место среди преуспе­ваю­щего среднего класса по­степенно сменилось на тоск­ли­вую бе­зысход­ность мар­гинальной среды…
    Сначала стал давать сбои от­ла­женный меха­низм его детища - риэл­торской фирмы. И все, вроде бы, ос­та­валось как прежде - клиенты, инте­ресные, пер­спек­тивные объекты, но… Ком­па­нии, занимающиеся схо­жей дея­тельностью, плоди­лись в офисах Санкт-Петер­бурга, словно кролики в ижорском под­собном хозяй­стве рес­торана «Метро­поль». Конку­ренция росла день ото дня, и ни одной, сколько-ни­будь прилич­ной сделки, позво­лявшей подсчитав до­ход - с об­легчением пере­вести дух, за про­шед­шие пол­года не со­стоялось. Тому, что с нату­гой и по инерции обстряпыва­лось в его агентстве, только и напрашивалось опре­де­ление - мел­кие де­лишки…
    Контора рассыпалась на глазах. Уволился бух­гал­тер - ушлая жен­щина, знающая и умело ис­поль­зую­щая множество лазеек, частенько до кризисного, лихого периода выправ­лявшая неустойчивый баланс предпри­ятия. Разбежались про­ныр­ли­вые агенты, на которых он рассчиты­вал и наде­ялся. Тот, что остался… Лучше бы он исчез во­все!
    Несколько причин происходя­щего, Лаврен­цов, пожалуй, мог пере­числить себе в оправдание. Хотя каж­дая, скорее, являла отдельную, тра­гичную стра­ничку судьбы и самому Арка­дию Генрихо­вичу време­нами становилось непо­нятно - что было первостепен­ным в стран­ной, гиблой цепочке, а что выплы­вало из-за гори­зонта в качестве неизбежного следст­вия.
    Отношения с женой потихоньку, будто ис­под­воль, начали рушиться го­раздо раньше, но, не прида­вая мел­ким конфликтам, недомолвкам и обидам зна­чения, иг­норируя собственную ин­туи­цию, он только в послед­ний - ро­ковой год обнаружил ужасающие масштабы семейной катастрофы. Ва­лен­тина более не сдерживая эмоций, вы­плески­вала на мужа все то, что появ­лялось и копилось, обрастая, как снежный ком, всю их дол­гую, совме­стную жизнь. Вместо того чтобы успо­коить, поддер­жать в трудную ми­нуту, направить его устрем­ления в нужное русло по спасе­нию «тонущего» дела, близкий человек, как справед­ливо по­лагал глава се­мейства, созда­вал в доме совершенно нетерпимую, нер­возную обста­новку. Вскоре добавилось отчу­ждение взрослеющей до­чери - учеба в дорогостоящем лицее вдруг ра­зом опостылела, завелись ухажеры-пере­ро­стки, зво­нив­шие и навещавшие юную девушку едва ли не но­чью, поя­вилась скрытность и чванливая над­мен­ность в обще­нии с родителями. Но ко всему про­чему три ме­сяца на­зад позво­нила мачеха и сквозь слезы из­вес­тила о скоропо­стижной смерти стар­шего Лавренцова, Генриха…
    «Что же за времена такие на­стали!? - уныло рас­суждал Арка­дий, лежа на диване в пус­той одно­ком­нат­ной квартире, - все рухнуло, ис­чезло, испарилось… Не осталось ни семьи, ни ра­боты, ни ро­дите­лей… Даже со­товый телефон мол­чит уже второй ме­сяц - ни­кому до меня нет дела! Гос­поди, хо­рошо, что хоть пен­сия есть и эта вот убогая ла­чужка…»
    Перед разъездом с женой он раз­менял их замеча­тель­ную, огромную квартиру, на трех и однокомнат­ную. Почти но­вую БМВ, купленную неза­долго до кри­зиса, забрала Валентина, ему же остался старенький, по­тре­пан­ный Опель, долгое время простоявший на при­коле в от­цов­ском гараже.
    Запасы денежных средств давно иссякли, и Лавренцов едва сводил концы с концами благодаря прилич­ной, по нынешним меркам, пен­сии. Иногда, правда, небольшие суммы подкиды­вал един­ственный друг - Се­мен Донцов, пригова­ривая при этом: «Потом сочтемся… Все равно жизнь нала­дится! Не подаваться же тебе в компа­нию к бом­жам!?»
    Целыми днями бедоносец сло­нялся из кухни в ком­нату, пролеживал бока на кожаном диване - по­следней вещи из прошлой, достойной жизни, вспоми­нал ста­рое, доброе время, дру­зей, расте­ряв­шихся по стране и работу в контрраз­ведке…
    Еще в молодости проходя службу офицером мор­ской пехоты в элитном подразделении, зада­чей кото­рого яв­лялась подрывная и диверсион­ная дея­тельность в тылу предполагаемого аг­рессора, Лаврен­цов, сам того не по­дозревая, привлек к себе внимание ко­мандо­вания. Отмечая аналитический склад ума, про­зорли­вость и осторож­ность капитана, чины из Особого От­дела предложили поработать в их епархии. Немного подумав и сравнив перспек­тивы, Аркадий согласился. Так и до­служил он сотруд­ником военной контрраз­ведки до конца пере­стройки, ознаменовавшего на­чало раз­вала страны и многих, сложившихся к тому вре­мени устоев. Но, как гово­рится: чекисты на пенсии не умираю. Попав под со­кра­щение, майор обосновался в Питере, где через полгода с ним вышли на связь пред­ставители КГБ. Вскоре он оформ­лял доку­менты, уст­раиваясь советником в только что соз­дан­ный при ме­стном Управлении от­дел по борьбе с терроризмом.