Посвящается Тому
Благодарю...
Франческу Acxepcт, Сэма Асхерста, Хари Асхерст-Венна, Куз Венн, Тома Фрейзера, Джейсона Кеннеди, Элисс Томас, Мэтта Торна, Николаса Блинкоу, Ребекку Рей, Саймона Тревина, Сару Боллард, Керсти Фоукс.
Часть 1
Требуются способные молодые люди для крупного проекта.
Конверт с адресом, а/я 2300, Эдинбург
За минуту она сортирует в среднем сорок пять конвертов. За час - 2700. К концу дня обработает больше пятнадцати тысяч.
Разобрав всю почту, Джеки уйдет домой и забудет о ней. Почти тридцать процентов тех, кто прислал конверт с адресом, заполнят бланки заявлений и снова их отошлют, уже по другому адресу. У себя в кабинете некий человек прочтет все заявления одно за другим. Из прочитанных двух тысяч с лишним он выберет шесть.
Энн
«747-й» ныряет к земле. Еще раз, и Энн стошнит.
- Так задумано? - спрашивает она мужчину, сидящего рядом.
- Ерунда, - отзывается он. - Я однажды летел, так самолет просто рухнул вниз на две тысячи футов.
- Две тысячи? - Энн пытается сохранять спокойствие.
- Угу. Они должны четных чисел придерживаться - или нечетных, смотря в какую сторону летят. Нельзя снизиться на тысячу - полетишь прямо навстречу другому самолету.
Энн переваривает эту информацию. Впереди на большом экране - карта маршрута. Схематичные картинки - материки и самолет - успокаивают Энн. С ними ощущения абстрактны. Игрушечный самолетик висит в небе где-то над Атлантикой, до Хитроу - пара часов. «Вот приземлимся - и больше никогда не сяду в самолет», - решает Энн.
- Она провела в шлюпке одиннадцать часов, - говорит женщина, сидящая по другую сторону от Энн.
- Кто?
- Моя мать.
- Что, простите?
- Когда она спаслась с «Титаника», дорогая. Еще на взлетной полосе в Лос-Анджелесе Энн призналась соседям, что в самолете нервничает. Старушка сказала, что ее мать вообще боялась летать. Тогда Энн заметила, что кораблей ничуть не боится, а соседка завела рассказ о «Титанике». Почти весь полет она проспала, но каждый час просыпалась и говорила дальше.
- Свой дар я унаследовала от нее.
- Какой дар?
- Гадать на картах.
- Каких? Таро?
- Да, дорогая. Карты сказали ей, что неделя для путешествий неблагоприятна.
Старушка засыпает, Энн опять берется за книгу - что-то не читается. Берет плейер с откидного столика, вставляет в уши крохотные наушники. Энн слушает третью кассету «Р.Е.М.» привычным способом: выбирает трек и гоняет его, пока не надоест. На взлете в Лос-Анджелесе - «Теряя веру». Несколько часов над Атлантикой - «Язык», теперь - «Мечтатель». Еще раз, и еще. Ее мать назвала бы это одержимостью.
В детстве Энн не признавала полумер. В воскресной школе одна девочка ей сказала: если хоть раз соврешь, попадешь в ад. Целый месяц Энн молчала, боясь случайно солгать. Она не отвечала даже на вопросы типа «где кукурузные хлопья?» Сказать «не знаю»? А если она знала, но забыла? С точки зрения шестилетней Энн, такую забывчивость дьявол мог счесть ложью. Так что она просто перестала говорить.
Мать потащила ее к детскому психологу, у которого несло изо рта и вечно мокли подмышки. Энн продолжала хранить молчание, но густо покраснела, когда он начал задавать ей щекотливые вопросы о «неприличном поведении», допытываться, не трогал ли ее кто-нибудь так, что ей становилось неловко и стыдно. В конце концов этот поход исцелил Энн, особенно когда она узнала, что придется явиться к врачу еще раз, если не будет улучшений. Из психолога и дьявола она выбрала последнего.
После этого слова стали единственными друзьями Энн. Ее дневники подробно объясняли, почему она не ладит со сверстниками в школе, почему другие дети считают ее чокнутой. Наконец родители, без конца причитая о расходах, отправили ее в специальную школу. Там Энн сразу объяснили, что она чересчур умна, и отправили читать книги Джуди Блум . в одиночестве, чтобы спуститься до уровня других детей. Ей было двенадцать лет.
К литературе для подростков Энн пристрастилась тут же. Она прочла всю Джуди Блум (особенно полюбив «Навсегда») и перешла к Полу Зинделу, упиваясь его оригинальным «Пигменом», а потом - «Наследием Пигмена». С тех пор она глотала все подряд. Об американских детях - толстых, одиноких, несчастных - ей хотелось знать все. Энн могла бы вести в газете рубрику «Задушевный разговор». Она разбиралась в проблемах. Знала об издевательствах, самоубийстве, разводах, беременности и сексе. Если в школе у кого-нибудь случались неприятности, Энн понимала, что делать. Когда сверстники впадали в уныние, она им одалживала «Где ты, Боже? Это я, Маргарет».
|
