1Терри Пратчетт





    Иногда автор фэнтези с удивлением отмечает, как странно устроен реальный мир. Способ, которым Анк-Морпорк борется с наводнениями, поразительно похож на методы, применявшиеся в городе Сиэтле, штат Вашингтон, вплоть до конца XIX века. Правда. Можете съездить и убедиться сами. Заодно попробуйте местный суп из моллюсков, рекомендую.
    

    Слух распространился по городу, как пожар (которые, кстати, очень часто стали распространяться по Анк-Морпорку в последнее время, с тех пор как жители выучили фразу «страховка от пожара»).
    Гномы могут превращать свинец в золото…
    Слух звенел в зловонном воздухе квартала Алхимиков, чьи обитатели безуспешно пытались сделать это в течение столетий, но были уверены, что достигнут успеха завтра, в крайнем случае, ко вторнику, а уж к концу месяца – наверняка.
    Его обсуждали волшебники Невидимого Университета, которые знали, что свинец можно превратить в золото, если вас не беспокоит, что завтра он превратится обратно, так что какая в этом польза? Кроме того, большинство элементов прекрасно себя ощущали на своем месте.
    Он достиг покрытых шрамами, опухших, а иногда и вовсе отсутствующих ушей членов Гильдии Воров, которые немедленно привели в готовность свои фомки и отмычки. Кого волнует, откуда взялось золото?
    Гномы могут превращать свинец в золото…
    Достиг он и холодных, но чрезвычайно чутких ушей Патриция, причем достиг очень быстро, потому что невозможно долго удержаться на посту правителя Анк-Морпорка, если узнавать новости вторым. Он вздохнул и сделал об этом пометку в бумагах, добавив ее к множеству прочих заметок.
    Гномы могут превращать свинец в золото…
    Его услышали остроконечные уши гномов.
    – Мы можем?
    – Черт меня возьми, если я знаю. Я не могу.
    – Да, но если бы ты мог, ты не сказал бы. Я не сказал бы, если бы я мог.
    – А ты можешь?
    – Нет!
    – А-ГА!


    Городские охранники из Ночной Стражи услышали его в десять часов, холодным промозглым вечером, когда стояли на посту у ворот. Пост у ворот Анк-Морпорка вовсе не служил для сбора пошлины за проезд. По большей части, работа стражников состояла в том, чтобы махать «проезжай!» каждому, кто желал проехать, хотя сейчас, в темноте и в ледяном тумане, количество желающих было минимальным.
    Стражники спрятались, скрючившись, в сомнительном убежище, которое могла предоставить арка ворот, и курили одну влажную сигарету на двоих.
    – Нельзя превратить что-то во что-то другое, – рассуждал капрал Ноббс. – Алхимики, вон, уже много лет не могут.
    – Ну почему же, они м'гут превратить дом в здоровенную яму, – заметил сержант Колон.
    – Я про что и толкую, – твердил свое капрал Ноббс. – Невозможно. Это все из-за… элементов. Один алхимик мне рассказывал. Все состоит из элементов, так? Земля, Вода, Воздух, Огонь и… еще чё-то. Общеизвестный факт. Вот все из них и состоит, перемешанных.
    Он потопал ногами, чтобы немного согреться.
    – Если б можно было превращать свинец в золото, все только этим и занимались бы, – продолжил он.
    – Волшебники могут, – сказал сержант Колон.
    – А, магия, – пренебрежительно отмахнулся Нобби.
    Здоровенный фургон с грохотом выкатился из желтоватых клубов тумана и, покачиваясь, въехал под арку, обдав Колона водой из глубокой лужи, типичного украшения анк-морпоркских хайвэев.
    – Чертовы гномы, – проворчал сержант вслед уезжающему фургону. Но не слишком громко.
    – Ага, их целая толпа толкала эту штуку, – задумчиво сказал капрал Ноббс.
    Фургон рывками докатился до перекрестка, свернул за угол и пропал из виду.
    – Н'верно, этим самым золотом набит доверху, – предположил Колон.
    – Ха. Ага. Точно.


    И, наконец, слух достиг ушей Вильяма де Словье[1], и в некотором смысле, тут и остался, потому что Вильям все аккуратно записал.
    Это была его работа. Леди Марголотта Убервальдская[2] отправляла ему за это пять долларов в месяц. Как и вдовствующая герцогиня Квирмская. Так же поступал король Веренс из Ланкра и еще несколько знатных господ с Овцепиков. Платил ему и сериф из Аль Кали, правда в данном случае плата представляла собой половину телеги фиг, дважды в год.

Терри Пратчетт - Правда