Солнце поднималось медленно, словно не было уверено в том, что это
стоит таких усилий.
Над Диском занимался еще один день. Разгорался он очень неторопливо, и
вот почему.
Когда свет встречается с сильным магическим полем, он тут же теряет
всякое представление о спешке и мгновенно замедляет скорость. А на Диске
магия до неприличия сильна, из чего следует, что мягкий желтый утренний свет
скользил по спящему пейзажу, будто прикосновение нежного любовника или, как
выразились бы некоторые, словно золотистый сироп. Периодически он
притормаживал, чтобы заполнить долины. Скапливался у горных хребтов.
Достигнув Кори Челести, десятимильного шпиля из серого камня и зеленого
льда, отмечающего Пуп Диска и служащего домом местным богам, свет начал
громоздиться ввысь. И наконец, обрушился гигантским, ленивым, бесшумным, как
бархат, цунами на расстилающийся дальше темный ландшафт.
Подобного зрелища не увидишь больше нигде.
И это естественно, ведь другие миры не передвигаются по звездной
бесконечности на спинах четырех исполинских слонов, которые стоят на панцире
гигантской черепахи. Звали Ее -- или, согласно другой школе философской
мысли, Его -- Великий А'Туин. Она -- или, может статься, Он -- не сыграет в
последующих событиях важной роли, но для понимания Диска жизненно важно
знать, что Она -- или Он -- находится там, внизу, под залежами руд, морским
илом и фальшивыми ископаемыми костями, положенными туда Создателем, которому
делать больше нечего, кроме как сбивать с толку археологов и внушать им
дурацкие теории.
Звездная черепаха Великий А'Туин, чей панцирь покрыт коркой замерзшего
метана, изрыт метеоритными кратерами и отшлифован астероидной пылью. Великий
А'Туин, чьи глаза похожи на древние моря, а мозг размером с континент, по
которому скользят маленькие сверкающие ледники-мысли. Великий А'Туин,
обладатель огромных, медлительных ласт и отполированного звездами щитка,
медленно, с трудом плывущий сквозь галактическую ночь и несущий на себе всю
тяжесть Диска. Огромный, как миры. Древний, как Время. Безропотный, как
булыжник.
Ну вообще-то, тут философы заблуждаются. На самом деле Великий А'Туин
оттягивается на полную катушку.
Великий А'Туин -- это единственное существо во вселенной, которое
абсолютно точно знает, куда оно направляется.
Конечно, философы уже много лет спорят о том, куда может направляться
Великий А'Туин, и часто выказывают обеспокоенность тем, что они никогда
этого не узнают.
Но им суждено узнать это месяца через два. И вот тогда они попрыгают...
Тех философов, у кого фантазия была побогаче, волновал несколько иной
вопрос: каков все-таки пол Великого А'Туина? Они затратили немало времени и
трудов, пытаясь разрешить эту загадку раз и навсегда.
И вот сейчас, по мере того, как огромный темный силуэт проплывает мимо,
подобно бесконечной расческе из черепашьего панциря, мы можем наблюдать
результаты последних деяний этих философов.
То, что кувыркаясь проносится рядом, -- это вышедшая из-под контроля
бронзовая оболочка "Могучего Вояжера", этакого космического корабля эпохи
неолита, построенного и вытолкнутого в пространство жрецами-астрономами
Крулла. Это королевство очень удобно расположилось на самом Краю мира и
недавно доказало, что такая штука, как свободный запуск, действительно
существует.
Внутри корабля находится Двацветок, первый турист Плоского мира.
Недавно он провел несколько месяцев, путешествуя по Диску, а теперь
стремительно покидает его по причинам, которые довольно-таки запутанны, но
имеют некоторое отношение к попытке бегства из Крулла.
Эта попытка удалась на тысячу процентов.
Однако, несмотря на то, что Двацветок вполне может стать первым и
последним туристом Диска, он, тем не менее, вовсю наслаждается открывающимся
видом.
Следом за ним, поотстав мили на две, падает волшебник Ринсвинд,
облаченный в то, что на Диске считается скафандром. Скафандр этот чем-то
напоминает водолазный костюм, созданный людьми, которые никогда не видели
моря. Шесть месяцев назад Ринсвинд был совершенно обычным неудавшимся
волшебником. Потом он встретил Двацветка, за совершенно возмутительную сумму
денег стал его гидом, и с тех пор жизнь Ринсвинда круто изменилась. Он
подвергался обстрелам, запугиваниям, преследованиям, висел, не надеясь на
спасение, над всякими пропастями и -- как, например, сейчас -- падал с
огромной высоты.
У него нет времени любоваться видами, потому что перед его глазами
бесконечной
|
