1Сергей Алексеев




1


    Жемчужина была невероятно крупной, с перепелиное яйцо, редкостного сиреневого цвета и совершенно круглой, скатной формы, хотя не обрабатывалась и выглядела свежей, словно только что добыта из раковины.
    Более всего приковывал внимание и поражал воображение поверхностный слой перламутра, который светился сам по себе, словно внутри горел газовый рожок.
    Оправу такой жемчужине подобрать было трудно; легче продать знающему толк коллекционеру…
    - Сколько просите? - мимоходом поинтересовался Власов, не отрывая глаз от лупы.
    - Нисколько, - ответил клиент. - Перл не продается.
    - А вы знаете, что это за перл?
    - Разумеется.
    - Что же тогда хотите? Чтоб я произвел оценку?
    - И цену я знаю… Мне нужно распилить камешек, но так, чтобы не повредить зерно.
    - Какое зерно?
    - Родовую песчинку. Или то, что окажется внутри. Ну, вы же представляете, как образуется жемчуг?
    - Кое-что слышал…
    Бизнес хоть и клеился, но ни шатко ни валко, по-настоящему развернуться было нельзя, и Власов сидел, словно одинокий волк в окладе: кругом флажки, запреты, контроль и стрелки по линии. От всего этого к концу дня он ощущал эмоциональную усталость и потому старался не вглядываться в клиентов, не замечать их, поскольку они чаще всего вызывали раздражение. Особенно богатые дамы, уже не знающие, что им нужно, и не обладающие фантазией.
    Подняв голову, он обнаружил перед собой тощего старика с узким, костлявым и плохо выбритым лицом.
    - Можете вразумительно объяснить, зачем это вам? - спросил он, отложив жемчужину.
    - Нужно, - коротко и тупо обронил старик.
    - Обратитесь к ювелирам. - Власов пододвинул бумажку с перлом клиенту. - У нас здесь камнерезная мастерская. А ювелирных в городе полно.
    - Я не хотел бы к ним обращаться…
    - Почему?
    - Слишком жадные, завистливые и пилить откажутся. А еще опасаюсь простого обмана или мошенничества.
    - А меня не опасаетесь?
    - Вы - не член ассоциации ювелиров. Это во-первых. Во-вторых, вы охотник, значит, смелый человек. А смелые не бывают жадными.
    - Спасибо за доверие… Но мы пилим поделочный камень и редко полудрагоценный. Наш профиль - письменные приборы из родонита, шкатулки из чароита… Грубая работа.
    - Однажды вы точили кабошоны из хризопраза. Триста штук… Со всей ювелирной технологией.
    О пристрастии к охоте он, конечно, мог и знать: в поисках волчьих следов Власов изъездил на снегоходе весь район вдоль и поперек, часто ночевал в глухих деревеньках у незнакомых людей и в общем-то не скрывал своего увлечения. Но что касается хризопраза!.. Это был левый заказ, о котором случайный, совершенно незнакомый старик знать никак не должен.
    Власов насторожился: с местной милицией и налоговой у него были добрые отношения, и если бы кто-то вздумал устроить проверку, обязательно бы предупредили…
    В общем-то на провокатора он похож: старается говорить правильно, хотя это для него непривычно, изображает интеллигентного человека, а произношение какое-то деревенское, особенно иностранных слов…
    - Если резать на наших станках, - терпеливо объяснил Власов, - половина жемчужины уйдет в пыль.
    - В пыль?
    - Ну конечно!
    - А говорят, у вас хорошая импортная техника…
    - И у нее свои возможности. - Власов про себя решил избавиться от этого, таящего пока неясную опасность, клиента. - Булыжник пилить годится…
    - Добро, подождите минуту-две.
    Старик довольно расторопно исчез. Можно бы воспользоваться моментом и уйти, закрыв камнерезку на замок, поскольку мастера уже разошлись по домам. Но на столе осталась жемчужина. Власов выждал две минуты, взял ее и вышел на улицу с желанием отказать клиенту. Напротив двери он обнаружил старую, теперь редкую «Волгу» с козлом на капоте, однако же сияющую никелем и свежей краской. Клиент стоял у раскрытой задней двери и разговаривал с барственно раскинувшимся на сиденье человеком лет шестидесяти в зеленой военной фуражке. До Власова донесся обрывок какого-то спора, мало что значащего, однако застрявшего в ушах из-за редкостного голоса - густого, текучего баритона:
    - …не надо его волновать. Иди и скажи, пусть пилят.
    - Но это воля твоя, Ящер, - воспротивился клиент. - А если он не согласится?

Сергей Алексеев - Молчание пирамид