Кармоди никогда всерьез не думал уезжать из Нью-Йорка.
И почему он все-таки уехал - непонятно. Прирожденный горожанин, он давно свыкся с неудобствами жизни в крупном центре. В его уютной квартирке на 290-м этаже, оборудованной по последней моде "Звездолет", стояли двойные герметичные рамы и фильтрующие воздухозаборники, которые отключались, когда общий показатель загрязнений атмосферы поднимался до 999,8. Кислородно-азотная рециркуляционная система, безусловно, не блистала новизной, но была надежной. Устройство для очистки воды безнадежно устарело, спору нет, но, в конце концов, кто пьет воду?
Даже с шумом, непрерывным и вездесущим, Кармоди свыкся, так как знал, что спасения нет, ибо древнее искусство звукоизоляции давно утрачено. Таков уж удел горожанина - вечно слушать бульканье в трубах, ссоры и музыку соседей. Однако и эту пытку можно облегчить, самому производя аналогичные звуки.
Конечно, кое-какие опасности подстерегали ежедневно по пути на работу; но, скорее, мнимые, чем реальные. Загнанные в угол снайперы продолжали свои тщетные протесты с крыш, и время от времени им удавалось подстрелить какого-нибудь ротозея-приезжего. Как правило, все же, они безбожно мазали. Повсеместное ношение легких пуленепробиваемых поддевок вырвало, образно выражаясь, у несчастных снайперов жало, а неукоснительное соблюдение запрета на покупку пушек окончательно поставило на них крест.
Таким образом, ни один из этих фактоpов не мог вызвать неожиданного решения Каpмоди покинуть Hью-Йоpк, по общему мнению - самый увлекательный город в мире. Взыгpали пастоpальные фантазии, не иначе. Либо случайный поpыв. Либо пpосто из вpедности.
В общем, как-то раз Кармоди развернул "Дейли таймс-ньюс" и заметил рекламу образцового города в Нью-Джерси.
"Пpиезжайте жить в Бельведеp - в гоpод, который о вас позаботится", - приглашала газета. Далее шли утопические обещания, которые нет нужды приводить здесь.
- Черт побери! - сказал Кармоди. - Приеду.
Так он и сделал.
Дорога вышла на опрятную зеленую равнину. Кармоди вылез из машины и огляделся. В полумили впереди он увидел городок; скромный дорожный знак гласил: "Бельведер".
Построен Бельведер был не в традиционно-американской манере - с кольцом бензоколонок, щупальцами бутербродных, каймой мотелей и защитным панцирем свалок, - а скорее, наподобие раскинутых на холмах итальянских городков, что поднимаются сразу, без преамбул.
Кармоди это пришлось по душе. Он двинулся вперед и вскоре вошел в город.
Бельведер казался сердечным и доброжелательным, щедро предлагал свои улицы, откровенно распахивая широкие витрины. Проходя по городу, Кармоди открывал для себя все новые и новые прелести. Например, площадь, похожую на Римскую, только поменьше размером. Посреди площади был фонтан с мраморной скульптурой мальчика и дельфина; из пасти дельфина истекала струйка чистой воды.
- Надеюсь, вам нравится? - раздался голос из-за левого плеча.
- Очень мило, - согласился Кармоди.
- Я сам все сделал и установил, - сообщил голос. - Убежден, что фонтан, несмотря на архаичность замысла, эстетически функционален. А площадь в целом, вместе со скамейками и тенистыми каштанами, точная копия площади в Болонье. Меня не сдерживал страх выглядеть старомодным. Истинный художник использует все необходимые средства, будь они тысячелетней давности или новоявленные.
- Полностью с вами согласен, - сказал Кармоди. - Позвольте представиться. Я - Эдвард Кармоди.
И с улыбкой повернулся.
Но за левым плечам никого не оказалось, как, впрочем и за правым. На площади вообще никого не было.
- Прошу прощения, - произнес голос. - Я не хотел вас удивлять. Я думал, вы знаете.
- Что я знаю? - спросил Кармоди.
- Ну, про меня.
- Выходит, не знаю. Кто вы? Откуда говорите?
- Я голос Города, - сказал голос. - Иными словами, с вами говорит сам Бельведер, истинный и подлинный.
- Неужели? - язвительно поинтересовался Кармоди. И сам себе ответил:
- Да, очевидно. Что ж, город так город. Большое дело.
- Он отвернулся от фонтана и прогулочным шагом пошел по площади, словно разговаривал с городами каждый день и сыт этим по горло. Он бродил по улицам и проспектам, заглядывал в витрины, рассматривал здания, а у одной статуи доже остановился, но не надолго.
&
|
