(славянские мифы)
У России, как у большого дерева, большая корневая
система и большая лиственная крона, соприкасающаяся с
кронами других деревьев. Мы не знаем о себе самых простых
вещей. И не думаем об этих простых вещах.
Д.С.Лихачев
В САМОМ НАЧАЛЕ
В самом начале была только Великая Мать, и новорожденный мир лежал на
ее теплых коленях, а может быть, у груди. Как звали Великую Мать?
Наверное, Жива-Живана, ибо от нее пошла всякая жизнь. Но об этом никто
теперь не расскажет. Наверняка ее имя было слишком священно, чтобы
произносить его вслух. Да и какой новорожденный зовет мать по имени? Ма,
Мама - и все...
Когда юный мир немного окреп и возмог сам за собой присмотреть,
Великая Мать удалилась. Надо думать, ее призывали иные миры, тоже ждавшие
любви и заботы. По счастью, Боги и первые Люди еще успели запомнить
Великую Мать и ее божественный лик: ясное чело, уходившее в надзвездную
вышину, очи, подобные двум ласковым солнцам, брови и волосы, схожие с
добрыми летними облаками, льющими живую воду дождя. Она была нигде и
везде, ее лик был зрим отовсюду, а взор проникал в самые тайные уголки.
Недаром и много веков спустя, когда Солнце было завещано совсем другому,
юному Богу, его по-прежнему называли Всевидящим Оком. А символом Солнца
сделали крест, обведенный кругом - ради севера, юга, запада и востока,
четырех сторон белого света, куда Око устремляет свой взгляд.
А еще Великая Мать посадила Великое Древо, с тем, чтобы оно обвило
корнями исподние глубины Земли, а ветвями обняло запредельную высь Неба,
связывая их воедино. И когда ее воля исполнилась, в мире, похожем на
большое яйцо, обособились и проснулись две сути: мужская - в Небе и
женская - в Земле. Проснулись и удивленно раскрыли глаза: тотчас вспыхнули
тысячи звезд и отразились в родниках и лесных озерах... Земля и Небо еще
не ведали своего назначения, не знали, для чего рождены. Но потом увидали
друг друга, одновременно потянулись друг к другу - и все поняли, и не
стали спрашивать ни о чем. Земля величаво вздымалась к Небу горами,
стелила роскошную зелень лесов, открывала стыдливые ландыши во влажных
ложбинах. Небо кутало Землю теплой мглой облаков, проливалось тихим
дождем, изумляло жгучими молниями. Ибо в те времена грозу не называли
грозой, потому что ее никто не боялся. Гроза была праздником свадьбы:
золотые молнии возжигали новую жизнь, а гром звучал торжественным кличем,
призывным кличем любви.
И что за веселая, шумная, весенняя жизнь тогда хлопотала повсюду, под
ласковым взглядом Великой Матери Живы! Зимы, мертвящих морозов не было и в
помине. Земля расцветала без страха, щедро дарила плоды и, чуть-чуть
отдохнув, опять принималась за свой род, а с Мирового Древа, похожего на
раскидистый дуб, слетали к ней семена всех деревьев и трав, соскакивали
детеныши всех птиц и зверей.
А когда приходил срок какому-нибудь украшению леса, могучему ясеню
или сосне - можно ли сказать, что они умирали? Окруженные молодой
порослью, выпустившие тысячу побегов, они просто роняли старый, тронутый
гнилью ствол, и он ложился в мягкие мхи, снова делался плодоносной землей,
а Жизнь - Жизнь никуда не исчезала...
Вот как Великая Мать урядила эту Вселенную, прежде, чем удалиться.
Посередине, поддерживаемая Мировым Древом, раскинулась Земля, и ее со
всех сторон окружал Океан-море. С исподу легла Ночная Страна; переплыви
Океан, как раз там и окажешься. Ночную Страну еще называли Кромешной - то
есть отдельной, опричной, особенной, не такой. А выше Земли начинались
девять разных небес: самое ближнее - для туч и ветров, другое - для звезд
и луны, еще одно - для Солнца. Днем Солнце плывет над Землей с востока на
запад; потом переправляется через Океан и с запада на восток измеряет
нижнее небо, светя в ночной, Исподней Стране. Поэтому и Солнечный Крест
рисуют катящимся то в одну сторону, то в другую.
Седьмое же небо сделалось твердью, крепким прозрачным дном для
неисчерпаемых хлябей живой небесной воды. Мировое Древо проросло его
зеленой макушкой; и там, под раскинутыми ветвями, в хлябях небесных
родился остров. Его назвали ирием - несокрушимой обителью Жизни, Света,
Тепла. А еще его называли островом Буяном, за плодоносное буйство Жизни,
за то, что там стали жить прародители всякой твари - животных, птиц, рыб и
змей. Недаром, знать, говорят познавшие счастье: как на седьмое небо
попал!
СЫНОВЬЯ НЕБА
|
