ПОНЕДЕЛЬНИК
На борту лайнера авиакомпании “Транс-Пасифик”, рейс 545 5:18 утра
Эмили Янсен с облегчением вздохнула. Долгий перелет близился к концу. В иллюминаторы заглядывало утреннее солнце. Крошка Сара, сидевшая на коленях матери, прищурилась от непривычно яркого света. Она с шумом высосала остатки молока из бутылочки и оттолкнула ее крохотными кулачками.
- Тебе понравилось? Вот и славно, - сказала Эмили. - А теперь мы постоим столбиком…
Она прижала малышку к плечу и похлопала ее по спинке. Малышка с бульканьем отрыгнула воздух, и ее тельце расслабилось.
Тим Янсен, сидевший в соседнем кресле, зевнул и протер глаза. Он проспал всю ночь, весь путь от Гонконга. Эмили никогда не спала в самолете; она слишком нервничала.
- Доброе утро, - произнес Тим, бросая взгляд на запястье. - Осталась всего пара часов. Что слышно насчет завтрака?
- Пока ничего, - ответила Эмили, покачав головой. Они летели из Гонконга чартерным рейсом “Транс-Пасифик Эрлайнс”. Сэкономленные деньги пригодятся в будущем, когда они станут обустраиваться в Колорадо, куда на должность ассистента профессора Тима пригласил местный университет. Полет оказался довольно приятным - они сидели в первом салоне, - но стюардессы работали неорганизованно, разносили пищу в неподходящие часы. Эмили пришлось отказаться от ужина, потому что Тим уже уснул, а она не могла есть, держа на коленях ребенка.
Даже и теперь Эмили продолжала удивляться небрежности, сквозившей в поведении экипажа. На протяжении всего полета дверца кабины пилотов оставалась открытой. Она знала, что азиатские летчики часто поступают так, но ей это не нравилось: распахнутая дверь создавала впечатление расхлябанности. Всю ночь пилоты расхаживали по салону, мешая бортпроводницам. Один из них только что прошел мимо, направляясь к хвосту. Впрочем, пилотам необходимо время от времени размять ноги, чтобы сохранять бодрость и все такое. То, что экипаж состоял из китайцев, ничуть не тревожило Эмили. Проведя в Гонконге целый год, она не уставала изумляться деловитости китайцев, их вниманию к мелочам. И все же что-то продолжало действовать ей на нервы.
Эмили вновь опустила Сару на колени. Девочка вытаращила глазенки на отца и просияла.
- Это надо запечатлеть, - сказал Тим. Порывшись в сумке под креслом, он вынул видеокамеру, нацелил объектив на дочь и помахал свободной рукой, привлекая ее внимание.
- Сара… Са-ра… Улыбнись папочке… У-лыб-нись.
Сара улыбнулась и загукала.
- Как ты себя чувствуешь, направляясь в Америку? Ждешь встречи с землей предков?
Сара опять загукала и замахала крохотными ручонками.
- Американцы покажутся ей сущими пугалами, - сказала Эмили. Дочь родилась семь месяцев назад в Ханане, где Тим изучал китайскую медицину.
Эмили увидела направленный на нее объектив камеры.
- А что скажет мамочка? - спросил Тим. - Она рада вернуться домой?
- Хватит, Тим, - отозвалась Эмили. - Прошу тебя, не надо. - Она подумала, что после долгих часов, проведенных в кресле, наверняка выглядит хуже некуда.
- Ладно тебе, Эм. О чем ты сейчас думаешь?
Эмили хотела причесаться. Эмили хотелось в туалет.
- Чего я хочу больше всего, - заговорила она, - о чем я мечтала целый год, так это чизбургер.
- С острым бобовым соусом “хи-ханг”? - спросил Тим.
- Господи, только не это! - воскликнула Эмили. - С луком, помидорами, солеными огурчиками и майонезом. Как я стосковалась по майонезу! С французской горчицей.
- Ты тоже хочешь чизбургер, Сара? - спросил Тим, наводя камеру на дочь.
Сара ухватила ладошкой свою ногу, подтянула ее к лицу, сунула ступню себе в рот и посмотрела на Тима.
- Вкусно? - спросил Тим. Он рассмеялся, и камера покачнулась. - Это и есть твой завтрак, Сара? Надоело ждать стюардессу?
Эмили услышала низкий рокочущий звук, нечто вроде вибрации, исходившей от крыла. Она рывком повернула голову:
- Что это было?
- Успокойся, Эм, - со смехом отозвался Тим.
Сара тоже рассмеялась, с наслаждением пуская пузыри.
- Мы уже почти дома, милая, - сообщил Тим.
Едва он произнес эти слова, самолет затрясся и клюнул носом. Салон накренился, и Эмили почувствовала, что Сара соскальзывает с ее колен. Она схватила дочь, крепко прижимая ее к себе. Казалось, самолет падает отвесно вниз, но потом он вдруг взмыл вверх, и Эмили прижало к креслу. Сара навалилась на нее свинцовой тяжестью.
|
