Глава 1
ДЕЗЕРТИР И РЕНЕГАТ
Если в кого-то все время тычут пальцем и говорят: «Он - враг!» - не верь, пока сам не посмотришь в глаза чужака.
Пард, Человек. 19 лет назад. Осень 1676 года
В самом начале осени по пыльной дороге, ведущей из Тало в Эвраст, шел солдат. Был он молод, не старше двадцати пяти лет от роду, рыжебород и голубоглаз, настоящий урожденный оньгъе, с какой стороны ни посмотри. Невысокий, коренастый, с длинноватыми руками, из тех, что в зрелые года становятся поперек себя шире. Если доживают до зрелых лет. Звали солдата Аннупард, а попросту, для друзей и начальства - Пард. Правда, друзей и начальства у него больше не имелось, но по разным причинам. Друзья Парда все как один полегли в сражении на никому не нужной войне, до которых любителем был оньгъенский король, а от отцов-командиров Пард сбежал сам, добровольно избрав бесславную участь дезертира. Мир достаточно велик, а жизнь коротка, чтобы гробить ее в походах его величества Веррона III, резонно рассудил молодой человек и применил тактический шаг, именуемый в просторечье «дать деру». Теперь возврата в Оньгъен и быть не могло, потому как дезертиров там испокон веков ждала веревка. Но Пард и не думал сожалеть о содеянном. Мир и вправду был несказанно велик, он убедился в том сам, своими ногами, так сказать. Из армии он сбежал еще весной и до сих пор топтал изношенными сапогами дороги королевства Китант, в которое подался исключительно из тех соображений, что местные жители там пока не торопились каждого первого встречного оньгъе вешать на ближайшем столбе. А таких мест оставалось на свете совсем немного и с каждым годом становилось все меньше и меньше. Оголтелые попы из Церкви Вечного Круга - единственного духовного пастыря оньгъе, проповедовали немало спорных идей, и самая популярная их догма отрицала наличие у всех «нелюдей» души, низводя последних на уровень животных, подлежащих скорейшему истреблению. А так как «нелюдей» в мире было ничуть не меньше, чем богоизбранных «людей», то надо ли говорить, как популярна была Церковь среди этих самых «нелюдей». Регулярные, словно смена времен года, Священные походы в сопредельные государства, организуемые Святыми легатами, сделали свое дело. Если у многочисленных владык континента и имелось что-то общее, то это была ненависть к Святым землям - Оньгъену и оньгъе. Потому путь молодого дезертира лежал на юг, к берегам Вейсского моря, а лучше всего в саму Великую степь, где мало знали о том, что творится на севере, и ежели и слышали краем уха о тамошних войнах и междоусобицах, то не принимали их близко к сердцу.
В начале своего пути дезертир Пард прибился к небольшой своре точно таких же беглецов от «священного долга», но долго с ними не задержался. Свора она и есть свора, и замашки главаря Парду пришлись не по вкусу, а кроме того, грабить хутора, уничтожая все живое на своем пути, ему не хотелось. Оньгъе нагляделся на все прелести разграбления небольших городков и замков, еще будучи солдатом регулярной армии. Братские могилы, до краев наполненные ободранными догола телами, до сих пор снились ему каждую ночь. Да что говорить, и солдатом-то Аннупард стал не по желанию сердца, как ни странно это звучит для истинного обитателя Святых земель. И уж никогда и никому он не признавался, что более всего хотел стать скотным лекарем. Ну, хотя бы помощником такового, на крайний случай. Все детство Пард таскал домой увечных зверюшек: собак, кошек, голубей и кроликов, - лечил их, и не без успеха, а лет эдак в пятнадцать вполне профессионально принял роды у соседской коровы, заработав несколько медных монет и единодушную рекомендацию односельчан к провинциальному ветеринару в ученики. Но не сложилось у парня. Как назло, молодой король решил, что ему надлежит превзойти славу покойного папаши по части воинственности. Новый героический поход против «прихвостней поганых нелюдей» требовал много солдат, одними наемниками дело не обошлось. И когда на городской площади зачитали указ его величества о мобилизации всех мужчин старше двадцати лет; Аннупард Шого понял, что мечте его, скорее всего, не суждено сбыться. И верно, вместо ступки с пестиком и скальпеля десятник вложил в широкую ладонь юноши прорезную облегченную секиру - старое доброе оружие оньгъенской пехоты. Что самое удивительное, Пард секиру полюбил, а войну нет. Бывает ведь такое?! Удачно пережив два бездарных похода на Аррнас, солдат решил, что пора возвращаться к любимому делу, то бишь к врачеванию недугов у бессловесный тварей. Но не тут-то было. Веррону III захотелось стяжать славу покорителя Шальги, карберанского города, славного не только орочьим ополчением, но и высокими стенами. Под ними, под этими стенами, и пало более двух третей оньгъенского войска, а с оставшимися много не навоюешь. Тогда добрый король, не будь дурак, решил отыграться на собственных солдатах, объявив, что казнит каждого пятого как труса и предателя. Аннупарду хватило одного взгляда на длинный ряд виселиц, чтобы решить распрощаться и с королем, и с родиной, и с вездесущими попами.
|
