ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПОТЕРПЕВШИЙ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ В ОКЕАНЕ ВРЕМЕНИ
Странное происшествие
Я знаю, что никто не поверит мне. И тем не менее только я могу
сегодня до какой-то степени объяснить события, связанные с необычной
личностью Орка, то есть я хотел сказать Поля Дюпона, самого выдающегося
физика, какой когда-либо жил на Земле, Как известно, он погиб одиннадцать
лет назад вместе со своей молодой женой Анной во время взрыва в
лаборатории. Согласно завещанию, я стал опекуном его сына Жана и
распорядителем всего его имущества, ибо у него не было родни. Таким
образом, в моем распоряжении оказались все его бумаги и неизданные записи.
Увы, их никогда не удастся использовать, разве что появится новый
Шамполион, помноженный на Эйнштейна. Но, кроме того, у меня осталась
рукопись, написанная по-французски, которую вам предстоит прочесть.
Я знал Поля Дюпона, можно сказать, с самого рождения, потому что я
немного старше и мы жили в одном доме на улице Эмиля Золя в Периге. Наши
семьи дружили, и, насколько себя помню, я всегда играл с Полем в маленьком
садике, общем для наших двух квартир. Мы вместе пошли в один и тот же
класс и сидели в школе за одной партой. После ее окончания я выбрал
отделение естественных наук, а Поль, согласно воле его отца, занялся
элементарной математикой. Я говорю: "согласно воле его отца",
инженера-электрика, потому что, как это ни странно для человека,
совершившего настоящую революция в современной физике, Поль никогда не был
особенно силен в математике и пролил немало пота, чтобы получить свой
аттестат.
Его родители умерли почти одновременно, когда мы с Полем были в
Бордо: я готовил свой реферат по естественным наукам, а он - по
электромеханике. Затем он окончил Высшую электротехническую школу и
устроился инженером на одну из альпийских гидроэлектростанций, которой
заведовал друг его отца. Я в это время работал над своей диссертацией.
Надо сказать, что Поль довольно быстро продвинулся, потому что к тому
времени, когда с ним приключилось это странное происшествие, он был уже
заместителем директора. Мы лишь изредка обменивались письмами. Моя
должность заведующего сектором на факультете естественных наук в Тулузе не
позволяла мне часто наведываться в Альпы, а каникулы я предпочитал
проводить в Западной Африке. Таким образом, я стал свидетелем этого
происшествия по чистой случайности.
Возник проект создания еще одной плотины в альпийской долине, и мы с
профессором Маро отправились туда, чтобы изучить этот проект с
геологической точки зрения. Так я очутился всего в сорока километрах от
гидростанции, где работал Поль, и воспользовался этим, чтобы навестить
его. Он принял меня с искренней радостью, и мы засиделись допоздна,
вспоминая наши школьные и студенческие дни. Он много говорил о своей
работе, которая его живо интересовала, о проектируемой гидростанции и даже
рассказал о своем недавнем романе, который, к сожалению, быстро оборвался.
Но ни разу, - я повторяю - ни разу он не упомянул ничего относящегося к
теоретической физике. Поль легко сходился с людьми, но я был его
единственным близким другом. И я уверен, что, если он уже тогда занимался
исследованиями, которые вскоре обессмертили его имя, он бы мне об этом
обязательно рассказал или хотя бы намекнул.
Я приехал к нему в понедельник 12 августа и собирался уехать через
день. Однако он настоял, чтобы я остался у него до конца недели.
Катастрофа произошла в ночь с пятницы на субботу, точно в двадцать три
|
