Пролог
Координатная система пространства-времени, использовавшаяся ими, не имеет никаких привязок к Земле, нашему солнцу, Млечному Пути или какой-либо иной точке, которую мы могли бы использовать для определения местонахождения. В любой системе координат, которой мы могли бы воспользоваться, они находятся так далеко за краем карт известной нам Вселенной, что никому не приходило в голову путешествовать туда, даже на корабле с протонным двигателем. А потому — давайте просто скажем, что они находились где-то между “очень далеко” и “нигде”, когда пришел конец пространству и времени, и то, что было прогулочным космическим катером, превратилось в камеру смертников. Они похожи на нас во многом, и не только внешне. Они не хотели умирать, и, если бы могли, постарались бы избегнуть такой участи. Но, так как смерть их была неизбежна, они хотели встретить ее спокойно и достойно, а не корчась в пыточных камерах кхлеви. Однако они пожертвовали бы и последним, что у них осталось — возможностью умереть спокойно и достойно — ради того, чтобы спасти свое дитя, не способное еще даже понять, какая судьба грозит им всем.
У них было время поговорить: по нашему счету времени — несколько часов, пока корабль кхлеви приближался к маленькому катеру, которому некуда было лететь.
— Мы могли бы предложить сдаться, если они пощадят ее, — проговорила Она, глядя на сетчатый кокон, где, свернувшись, дремало их дитя. Счастье, что она так крепко спала: девочка уже слишком хорошо умела говорить, и, если бы она не уснула, им было бы тяжело скрыть от нее правду.
— Они не признают никаких условий, — ответил Он. — Никогда не шли на уступки.
— За что они так нас ненавидят?
— Я не уверен, что они умеют ненавидеть, — возразил Он. — Никто не знает, что они чувствуют. Они не такие как мы, и мы не должны приписывать им свои эмоции. Все, что мы знаем о них — это то, что они делают с нами.
Оба ненадолго замолчали, не желая вслух говорить о том, что делали кхлеви с пленниками других рас. Никто не выходил живым из их плена — но записи того, что происходило после захвата пленников, транслировались кхлеви в трехмерном воспроизведении, с цветом и звуком. Возможно, это было продиктовано чистым расчетом, желанием вселить страх в сердца противников; может быть — просто выражением торжества: так представители более гуманных и гуманоидных рас показывают захваченные вражеские знамена или корабли… Этого никто не знал, поскольку с дипломатами-лингвистами, отправившимися с миссией мира, чтобы заключить мирный договор с кхлеви, произошло то же, что и с пленниками.
— Жестоко… — выдохнула Она, оторвав наконец взгляд от их спящего ребенка.
— Единственное, в чем они проявили милосердие, — сказал Он, — так это в том, что дали нам понять, что милосердия от них ждать нечего. Но с нами этого не случится: к тому времени, как они доберутся до нас, мы уже будем мертвы.
С тех пор, как прошла третья передача кхлеви о пытках пленных, — а было это вскоре после начала того, что в истории, возможно, станет известно как Вторжение кхлеви, — корабли народа, к которому принадлежали Он и Она, не выходили в космос без определенных необходимых средств. Те пленники, которых удавалось захватить кхлеви, как правило, находились вне корабля — или же у них не было времени воспользоваться этими средствами. Остальные же к моменту, когда их тела попадали к кхлеви, уже давно находились за тем пределом, где нет ни боли, ни страданий.
— Но я не хочу уходить, не нанеся им хотя бы одного удара, — проговорил Он, — а потому я внес некоторые изменения в нашу систему двигателей. Должность директора компании по разработке оружия дает некоторые привилегии: эта система была создана совсем недавно, даже корабли Флота еще не оснащались ею.
Его руки были не столь гибкими, сколь наши, однако пальцы работали достаточно ловко, чтобы ввести нужные команды — слишком опасные, чтобы вводить их при помощи обычной системы голосового контроля.
— Когда в радиусе действия этого поля, — продолжал Он, указывая Ей на мерцающую сферу, окружавшую их корабль на дисплее, — появится объект, равный по массе нашему кораблю или превосходящий его, пространство вокруг нас свернется, изменится, распадется, и вся материя внутри этой сферы сожмется в одну точку. Они никогда не узнают, что случилось с нами и с их пограничным рейдером.
Его губы сжались в жесткую линию:
— Мы уже узнали, что они не боятся смерти; быть может, тайна напугает их больше.
— А что произойдет с пространством вокруг нас, когда будет приведен в действие эффект компрессии?
— Этого никто не знает. Это не тот эксперимент, который можно провести на поверхности планеты или в пределах видимости. Все, что нам известно — то, что окажется внутри этой сферы, будет уничтожено. Перестанет существовать
|
