Глава первая
Было за полдень, когда гонец графа Лестерского миновал мост через Северн и въехал в город Шрусбери. Уже начался ноябрь, и в своих седельных сумах он привез новости трехмесячной давности.
Скорее всего, о многом в Шрусбери уже знали, хотя бы в общих чертах, однако же Роберт Бомон в Лондоне всяко располагал более точными и подробными сведениями, чем те, какие по силам было раздобыть шерифу Шропшира.
Между тем графу хватило единственной встречи с этим молодым человеком, чтобы оценить его здравомыслие - качество весьма похвальное для правителя провинции, особенно в столь безумное время. Долгая междоусобная война нанесла Англии огромный урон и истощила обе враждующие стороны, однако ни король, ни императрица не спешили взглянуть правде в глаза. А потому граф Роберт счел за благо снабжать Хью Берингара нужными сведениями в ожидании того дня, когда разум восторжествует и разорительной войне будет положен конец. И вот нынче наметились некоторые, хотя и слабые, признаки благоприятных перемен. Непримиримые противники - кузен и кузина, оспаривавшие друг у друга престол, должно быть, отчаялись добиться успеха с помощью силы и вынуждены были искать другой способ разрешить затянувшийся спор.
Юноша, привезший депеши графа, делал это не впервые и знал дорогу через мост, вверх по извилистой улочке и мимо Хай-Кросс к воротам замка. Завидев герб Лестера, стража беспрепятственно пропустила гонца, а вскоре и сам Хью, отряхивая руки, вышел из оружейной, чтобы встретить графского посланца и выслушать новости. Ветерок, гулявший под аркой, взъерошил темные волосы шерифа.
- Ветерок и впрямь поднимается, - заметил юноша, выкладывая содержимое своей сумы на стол в караульной, - во всяком случае, мой лорд учуял его дуновение, хотя, по правде сказать, все может с легкостью заглохнуть. Однако же перемены назревают, и это связано не только с падением замков на Темзе. С тех пор как на прошлое Рождество язычники Мосула овладели Эдессой, весь христианский мир встревожен угрозой, нависшей над Иерусалимским королевством. Начинают поговаривать о новом крестовом походе. В обоих лагерях есть лорды, недовольные происходящим, и, возможно, они предпочтут замириться здесь и принять Крест во имя спасения своих душ.
Я привез вам письма графа, моего лорда, - юноша пододвинул запечатанные пергаментные свитки Хью, - но могу вкратце изложить их суть, а уж потом, когда уеду, вы их изучите поподробнее. Вам торопиться некуда, время пока терпит, а вот я должен вернуться сегодня. На обратном пути мне надо будет заехать в Ковентри.
- В таком случае тебе лучше перекусить прямо сейчас, пока мы беседуем, - заявил Хью и вышел сделать необходимые распоряжения.
За столом велась доверительная беседа. Они обсудили все, что произошло в Англии за летние месяцы и привело к нынешнему, весьма запутанному положению. Оставалось надеяться, что с началом зимы, когда военные действия будут приостановлены, удастся нащупать путь к примирению.
- Скажи мне, а не подумывает ли и сам Роберт Бомон отправиться в крестовый поход? Слышал я, будто проповеди Бернарда из Клевро производят такое впечатление, что на них трудно не откликнуться.
- Ну нет, - с усмешкой возразил молодой человек. - Мой лорд слишком поглощен здешними делами. Однако беспокойство за судьбу христианства побуждает епископов делать кое-какие шаги, чтобы навести хоть какой-нибудь порядок здесь. Лишь после этого можно будет обратить все силы на Восток. Поэтому они решили предпринять еще одну попытку свести короля и императрицу и поискать выход из тупика на переговорах. Вы, наверное, уже слышали о том, что граф Честерский добился встречи с королем Стефаном и поклялся ему в верности. Мы полагали, что так и случится, еще до того, как с неделю назад они встретились в Стэмфорде. Дело в том, что граф Ранульф давно задумал подступиться к Стефану, а потому обхаживал некоторых баронов из числа приверженцев короля, стараясь задобрить тех, кто был на него в обиде. С моим лордом у него был давний спор из-за земель возле замка Маунтсоррель, а теперь Ранульф решил пойти на уступки. Кто задумал перейти на сторону короля, должен ладить и с его приверженцами. Нынче лорд Честерский со Стефаном помирился и получил полное прощение. Впрочем, это не удивительно, зато сдача Фарингдона и Криклейда оказалась полной неожиданностью. Филипп Фицроберт перешел на сторону Стефана с двумя укрепленными замками, позабыв и об императрице, и о своем отце.
- Вот этого, - напрямик заявил Хью, - я решительно не могу понять. Добро бы кто другой, но чтобы он пошел на такое! Родной сын Глостера, а Глостер всегда был надежной опорой императрицы. Ее правой рукой! И вдруг его сын присоединяется к королю. И не просто присоединяется - я слышал, что он сражается за Стефана так же отчаянно, как прежде бился за Матильду.- Но имейте в виду, - заметил гонец, - сестра Филиппа замужем за Ранульфом Честерским. Кто из них кого подбил, один Господь ведает, а уж никак не я. Но так или иначе, наш государь заполучил двоих союзников и несколько славных крепостей в придачу.
|
