Глава 1
Ночь, черная, теплая ночь, сполохи красных и синих огней, бегущий свет фар, надрывный вой полицейской сирены - и распахнутые настежь двери, зияющий провал в земле. Холод. Могильный холод стылого камня - зловещее дыхание подземелья. Узкий луч фонаря падает вниз на ступени, шарит по голому бетону... Шаг, еще... Светлое пятно дрожит на полу, и чей-то голос за спиной: «Осторожно, там нет перил». Пятно света медленно заползает в угол, темнота отступает: тонкие выпрямленные пальцы, обнаженная рука, лицо в ореоле рассыпавшихся черных волос... застывшее, мертвое, и слепые глаза - белесые бельма. Наташа! Господи, это же Наташа... А наверху, на земле, слышатся голоса, хлопают дверцы автомобилей, отчаянно воет сирена...
Виктор Делано вскинулся, сел на постели, потряс головой, отгоняя кошмар. Сирена продолжала кричать. С трудом соображая, где находится, он потер лицо и потянулся к настойчиво трезвонившему телефону.
- Алло?
- Будь добр, подойди к Ларкину, - раздался в ответ натянутый холодный голос - такой холодный и натянутый, что Виктор едва узнал Кэттана Морейру. - И побыстрее. - Кэт повесил трубку.
Что такое? Кажется, я что-то проспал! Вот что значит прилечь после обеда - тут-то самое интересное и происходит. Он обулся, заправил рубашку, натянул висевшую на спинке стула форменную куртку, мельком заглянул в зеркало - мерзость какая, глаза б мои не смотрели! - пригладил волосы и выскочил из дому.
Поселок был невелик, но Виктор Делано жил на самой окраине, и до шефа полиции Эдмунда Ларкина было с километр. Виктор быстро шагал мимо аккуратных двухэтажных коттеджей, окна которых отливали мягким розовым блеском; небо над головой было зеленоватым, а заходящее солнце таяло в затянувшей горизонт жемчужной дымке - к дождю.
Он свернул на выложенную серой плиткой дорожку, проложенную к строению, которое не без иронии именовалось полицейским Управлением. Под началом у Ларкина было три человека: старожил Луис Шелтон и прибывшие на Изольду две недели назад .Виктор Делано с Кэттаном Морейрой. Шеф ворчал и жаловался, что с появлением сумасбродного Делано не стало никакого покоя и лучше бы Кэттан увез его обратно на Франческу, на что Кэт снисходительно улыбался и призывал шефа к христианскому терпению.
Виктор и сейчас был готов отколоть какой-нибудь номер, например, с грохотом ввалиться в Управление через открытое окно, но его остановил донесшийся изнутри голос Кэта:
- Чисто по-человечески, ты не можешь меня посылать. Хочешь угробить Делано - твое право...
- Никого я не хочу гробить, нотабене, - перебил Ларкин; присловье у него такое было - «нотабене». - У нас нет выхода.
Виктор вошел через распахнутую настежь дверь.
- Что это шеф против нас замыслил? - обратился он к Кэту, разом оглядев всех троих.
Луис Шелтон поднялся из своего любимого кресла, в котором, бывало, сиживал часами, болтая с Ларкиным о том о сем, и кивнул на освободившееся место:
- Садись.
Виктор остался стоять посреди комнаты.
- За какие грехи, шеф, вы решили нас с Кэтом извести?
- Сядь, тебе говорят.
- Луис, - повернулся он к Шелтону, - что такое затевает наше славное начальство?
- Да сядь ты наконец! - не выдержал Кэт.
Пожав плечами, Виктор пристроился в углу, на своем законном месте. Эдмунд Ларкин, невысокого роста, широкоплечий, внушительный, медленно поднялся из-за стола, обошел его и присел на край. Посмотрев тяжелым взглядом на Кэта, он обратился к Виктору:
- У нас гости. «Десперадо» на орбите.
Виктор присвистнул, и охота корчить шута сразу пропала. «Разбойник», «Головорез», «Убийца» - так нарекли этот корабль. Построенный неизвестными инженерами из космических глубин, «Десперадо» был космическим пиратом, беспощадным и неуловимым. Убийца, чье появление невозможно было ни предсказать, ни предотвратить, громада, против которой оказались бессильны все доступные человеку способы уничтожения, неуловимый хищник, охотник за звездолетами. Взяв корабль в плен, он убивал на борту все живое, выводил из строя аппаратуру и возвращал мертвую скорлупу обратно. Неизвестно откуда являясь и невесть куда пропадая, «Десперадо» бесчинствовал на галактических трассах вот уже три с лишним месяца.
- Но нас-то он не тронет, - проговорил Виктор. - Мы же на Земле.
Ларкин громко и выразительно вздохнул, словно большой компрессор.
- А почта придет согласно расписанию, - сказал он, всем корпусом поворачиваясь к Кэту Морейре.
|
