1Эдгар Берроуз





     I
     Иной раз бывает трудно решить, с чего начать повествование. Одна моя знакомая, рассказывая о соседке, которая, спускаясь в подвал, упала с лестницы и сломала при этом ногу, успевала перечислить все браки и смерти, случившиеся в семье пострадавшей на протяжении нескольких поколений, и лишь после этого излагала суть дела.
     В данном случае я мог бы начать с Ах Куиток Тутул Ксиу из племени майя, основавшего в 1004 г. н. э. Аксмол на Юкатане; потом перейти к Чаб Ксиб Чаку, краснокожему, разрушившему Майяпан в 1451 г. и вырезавшему всю семью тиранов Коком, но этого я делать не стану. Просто упомяну, что Чак Тутул Ксиу, потомок Ах Куиток Тутул Ксиу, в силу необъяснимой тяги к перемене мест и по совету Ах Кин Май, главного жреца, покинул Аксмол в сопровождении большого числа своих единомышленников, знати, воинов, женщин и рабов и отправился на побережье, где, соорудив несколько больших каноэ-катамаранов, пустился в плавание по безбрежным просторам Тихого океана. С тех пор на его родине о нем ничего не было слышно.
     Произошло это в 1452 или 1453 году. Отсюда я мог бы совершить большой прыжок во времени лет эдак на 485 или 486 и перенестись в день сегодняшний на остров Аксмол, расположенный в южной части тихого океана, где правит король Чит Ко Ксиу, но и этого я делать не собираюсь, ибо не хочу опережать события, о которых пойдет речь.
     Вместо этого перенесемся на палубу парохода "Сайгон", стоящего в Момбасе в ожидании погрузки диких животных для отправки их в Соединенные Штаты. Из трюма и клеток, расставленных на палубе, раздаются жалобный вой и грозный рев пойманных зверей; зычный рык львов, трубный клич слонов, непристойный "хохот" гиен, трескотня обезьян.
     Возле поручней возбужденно разговаривают двое.
     -- Говорю же тебе, Абдула, -- горячился первый, -- мы практически готовы к отплытию, последняя партия должна прибыть на этой неделе, а расходы с каждым днем увеличиваются. Пока ты его привезешь, может пройти целый месяц. А вдруг ты его вообще не получишь?
     -- Дело верное, сахиб Краузе, -- ответил Абдула Абу Неджм. -- Он ранен, как сообщил мне Ндало, в чьей стране он сейчас и находится, так что взять его будет не трудно. Подумайте, сахиб! Настоящий дикарь, с детства воспитанный обезьянами, друг слонов, гроза львов. Улавливаете? В стране белых людей он один принесет больше денег, чем все ваши дикие звери вместе взятые. Вы станете богачом, сахиб Краузе.
     -- Насколько я понимаю, он говорит по-английски ничуть не хуже самих чертовых англичан, о нем я слышу уже не первый год. По-твоему, в Америке я смогу выставить в клетке белого человека, говорящего по-английски? Абдула, ты вечно твердишь, что мы, белые, чокнутые, а у самого-то с головой все в порядке?
     -- Вы не поняли, -- ответил араб. -- Полученное ранение лишило его дара речи и способности понимать человеческий язык. В этом смысле он ничем не отличается от любого из ваших животных. Они же не могут никому пожаловаться -- их все равно не поймут -- вот и он не сможет.
     -- Афазия, -- пробормотал Краузе.
     -- Как вы сказали, сахиб?
     -- Так называется болезнь, в результате которой теряется способность говорить, -- пояснил Краузе. -- Она вызывается повреждением мозга. Но в таком случае дело принимает иной оборот. Твое предложение выглядит заманчивым и вполне реальным, но все же...
     Он заколебался.
     -- Вы не любите англичан, сахиб? -- спросил Абдула.
     -- Еще как! -- выпалил Краузе. -- А почему ты спросил об этом?
     -- Он -- англичанин, -- ответил араб елейным тоном.
     -- Назови свою цену.
     -- Расходы на сафари -- ничтожная сумма -- и стоимость одного льва.
     -- Такая знатная добыча, а ты что-то скромничаешь, -- засомневался Краузе. -- Почему? Я думал ты заломишь как всегда грабительскую цену.
     Глаза араба сузились, лицо исказилось гримасой ненависти.
     -- Он мой враг, -- процедил Абдула.
     -- Сколько времени потребуется?
     -- Около месяца.
     -- Жду ровно тридцать дней, -- сказал Краузе. -- После этого отплываю.
     -- Мне скучно, -- захныкала девушка. -- Момбаса! Как я ненавижу этот город!
     -- Вечно ты недовольна, -- проворчал Краузе. -- Дернул же меня черт связаться с тобой. Через три дня отплываем, независимо от того, явится эта арабская собака или нет. То

Эдгар Берроуз - Тарзан и потерпевшие кораблекрушение