В начале марта 1969 года я отдалился от своего лагеря на пустынном
побережье острова Гершеля миль на пятьдесят к юго-востоку в поисках
полярного медведя. Я приехал в Арктику год назад, чтобы провести здесь
первый настоящий отпуск в своей жизни. Окончание Великой Войны два года
назад принесло мир на измученную землю. Мир, которого никогда не было на
Земле и теперь люди просто не знали, что же с ним делать.
Я думаю, что мы все растерялись, когда кончилась война, во всяком
случае, я. Однако я старался приспособиться к переменам, которые принес
мир в мое Бюро Связей, возобновить активность в мировой торговле в эпоху
без войны. Всю свою деловую жизнь я занимался осуществлением связей между
военными и коммерсантами. Так что перестройка прошла для меня относительно
безболезненно. Она заняла немного времени, после чего я попросил отпуск и
получил его без особых возражений.
Моими компаньонами по охоте были три эскимоса, самому младшему из
которых было девятнадцать лет и он никогда не видел белого человека. Во
время Великой Войны, которая длилась двадцать лет, торговля в этих глухих
местах с редким населением, совершенно заглохла.
Однако я не собираюсь рассказывать здесь о своих впечатлениях от вновь
открытого для людей региона Арктики. Я просто хочу объяснить, как я
появился здесь, как снова встретился с ним после первой встречи, которая
произошла два года назад.
Мы отошли довольно далеко от берега, когда я, шедший впереди, заметил
медведя. Я взобрался на вздыбившиеся острые льдины, махнул рукой
эскимосам, чтобы они шли за мной, и, выбравшись на относительно ровный
лед, бросился вперед. Я добежал до следующего ледяного барьера, который
мешал мне увидеть медведя. Там я оглянулся, чтобы увидеть своих
компаньонов, но их нигде не было видно. Больше я их никогда не видел.
Вся масса льда с угрожающим треском и грохотом пришла в движение. Но я
был так возбужден, что совершенно не обращал внимания на это, пока не
взобрался на гребень следующего ледового вала. Сверху я снова увидел
медведя, который был все еще далеко от меня, но двигался ко мне. Затем я
оглянулся назад. Эскимосов я не увидел, зато увидел то, что наполнило мою
душу ужасом. Льдина треснула и теперь я был отделен от земли непрерывно
расширяющейся полосой ледяной воды. Я не знал, что случилось с эскимосами.
Может льдина треснула прямо перед ними и холодный океан поглотил их?
Вполне вероятно, что так и случилось, иначе где же они?
Я снова посмотрел на медведя. Он уже заметил меня и видимо решил, что я
легкая добыча, так как теперь несся ко мне большими прыжками. Скрежет и
трест льда становился все громче. Вокруг меня лед трещал, ломался, льдины
ползли друг на друга и с грохотом рушились вниз.
Между мною и медведем появилась полоса воды. Но полярного гиганта это
не остановило. Соскользнув в воду он быстро переплыл трещину и ловко
вскарабкался на льдину, где находился я. Сейчас он был от меня на
расстоянии двух сотен ярдов, но я прицелился в левое плечо и выстрелил.
Видимо я попал, так как он издал ужасающий рев и бросился ко мне. Я только
приготовился выстрелить еще раз, как льдина снова треснула и он провалился
в воду.
Когда я снова увидел его, я выстрелил, но промахнулся. Еще выстрел. На
это раз я попал, но он продолжал приближаться ко мне. Я подумал, что он не
умрет, пока не доберется до меня и не отомстит. Я всаживал в него пулю за
пулей, но он шел вперед. Правда под конец он уже не шел, а тащился, глухо
рыча при каждом шаге. До меня было не больше десяти футов, как вдруг
льдина снова треснула, барьер, на котором я стоял, осыпался, и я очутился
в воде в нескольких футах от огромного рассвирепевшего животного. И, как
безумный, старался вскарабкаться на льдину, с которой я свалился. Но
хрупкий лед ломался. Других льдин поблизости не было. Разве только та, на
которой меня поджидал медведь.
Все же я влез на льдину с медведем, но он не двинулся с места и только
повернул ко мне голову. Я решил больше не стрелять, так как мои пули
по-видимому раздражали его. Искусство большой охоты давно было забыто.
Последние десятилетия производилось только оружие для уничтожения людей. Я
состоял на государственной службе и поэтому без труда добился разрешения
на медвежью охоту, но правительство не смогло предложить мне никакого
оружия, кроме винтовки 1967 года, времени окончания Великой Войны.
Винтовка была хороша для того, чтобы убивать людей, но для большой охоты
она не годилась.
Трещина вокруг льдины все время расширялась и я видел, что льдину несет
в открытый океан. А я был один и моя одежда промокла насквозь. Температура
воздуха была около нуля. Я находился на льдине площадью в п
|
