Жаркое январское солнце стояло в небе, когда я въехал на Красной Молнии
на вершину холма и посмотрел вниз на богатую долину, которая расстилалась
передо мной. Где-то там, в дне пути, должно быть море, море, которого
никто из нас никогда не видел. Оно стало для нас такой же легендой, какой
были те прежние люди, которые владели нашей землей до того, как ее
завоевали Лунные Люди, свергнувшие планету в отчаяние и безысходность. За
время их господства произошло много кровавых восстаний, и вот теперь я
стоял здесь и смотрел на последнюю крепость наших врагов.
В эту богатую землю, которой владели наши враги, вела тропа,
построенная еще нашими предками. Когда-то она была широкая и красивая, но
столетия запустения отразились на ней. Дожди подмыли каменные плиты и они
вывалились, оставив глубокие расщелины. Калькары во многих местах
перекопали эту дорогу, чтобы не допустить нашего вторжения в эту страну,
единственную страну, которая осталась у них. По всей границе они построили
форты, где сидели солдаты, охраняющие границу.
С тех пор, как погиб мой великий предок Юлиан Девятый в 2122 году,
подняв первое восстание против завоевателей, мы медленно, но верно теснили
врагов. Так прошло более трехсот лет. И последнюю сотню лет они держали
нас здесь, в дне езды от океана. Сколько миль нас отделяет от него, мы не
знали, но в 2048 году мой дед Юлиан Восемнадцатый один доехал до самого
океана.
Он почти вернулся, но в самый последний момент его обнаружили Калькары
и преследовали его даже на нашей территории. Произошла битва. Все Калькары
были перебиты, но Юлиан Восемнадцатый умер от раны, хотя и успел сказать
нам, какая богатая земля лежит между нами и морем. День езды. Это всего
какая-нибудь сотня миль.
Мы жители пустыни. У нас обширные пастбища, на которых трудно найти еду
для скота. И вот мы почти у цели, которую поставили для нас предки:
достичь берега моря и скинуть туда наших поработителей.
В лесах Аризоны богатые пастбища и мы могли бы жить там безбедно, но
Аризона слишком далеко от земли, где укрылись Калькары, последние потомки
Ортиса. И мы предпочитали жить в пустыне, вблизи от наших врагов, чем
наслаждаться спокойной и сытой жизнью, но забыть о старой вражде между
домами Юлиана и Ортиса.
Легкий ветерок шевельнул гриву моего коня. Он пошевелил и гриву моих
черных волос, стянутых кожаным шнуром, чтобы они не падали на глаза. Ветер
пошевелил и свисающие концы покрывала Великого Вождя, лежащего на моем
седле.
До двенадцатого дня восьмого месяца этого года оно укрывало от палящих
лучей солнца плечи моего отца, Великого Вождя Юлиана Девятнадцатого. Мне в
этот день исполнилось двадцать лет и после смерти моего отца я стал Вождем
Вождей.
Сегодня я смотрел на землю своих врагов и меня окружали пятьдесят
свирепых вождей сотни кланов, которые поклялись в дружбе дому Юлиана. Все
они были бронзовые и по большей части безбородые люди.
Знаки их кланов были нарисованы разными цветами на лбу, щеках, груди.
Они пользовались желтым цветом, голубым, алым, белым. Из-за головных
шнуров поднимались перья совы, ястреба, орла. У меня Юлиана Двадцатого,
было всего одно перо. Перо краснохвостого ястреба, покровителя нашего
клана.
Все мы были одеты одинаково. Я опишу вам одежду Волка и вы сможете
составить четкое представление обо всех нас. Это был жилистый крепко
сбитый человек лет пятидесяти. Пронзительно серо-голубые глаза сверкали из
под прямых бровей. Голова у него была красивой, что говорило о высоком
интеллекте. Весь вид его был способен внушать ужас врагам. И внушал. Много
скальпов Калькаров украшало его праздничный плащ. Его брюки, широкие в
бедрах и обтягивающие ногу ниже колен, были сделаны из шкуры оленя. Мягкие
сапоги тоже сделаны из оленьей шкуры. На теле у него была куртка без
рукавов, сшитая из шкуры козы шерстью наружу.
Иногда эти куртки украшались орнаментом из цветных камней или
металлических побрякушек. С головного шнура Волка, прямо к правому уху
свисал волчий хвост - знак его клана.
Овальный щит с нарисованной на нем головой волка закрывал его спину от
шеи до ягодиц. Это был крепкий и легкий щит - дубовая рама, обшитая бычьей
кожей. Кожа крепилась и раме с помощью волчьих хвостов.
Знаки клана и знаки вождя были священны. Их использование теми, кто не
имел на это права, могло означать смерть для нарушителя. Я сказал "могло",
так как у нас не было твердых законов. У нас их было несколько, так что
всегда существовала возможность выбора.
Калькары опутали нас сетью законов и мы теперь ненавидели само слово
закон. Когда мы судили человек
|
