Джеральд Даррелл. Моя семья и другие звери
Слово в свое оправдание
Так вот,
иногда я успевала еще до завтрака целых шесть раз поверить в
невероятное.
Белая королева.
Льюис Кэрролл, "Алиса в Зазеркалье"
В этой книге я рассказал о пяти годах, прожитых нашей семьей на
греческом острове Корфу. Сначала книга была задумана просто как повесть о
животном мире острова, в которой было бы немножко грусти по ушедшим дням.
Однако я сразу сделал серьезную ошибку, впустив на первые страницы своих
родных. Очутившись на бумаге, они принялись укреплять свои позиции и
наприглашали с собой всяких друзей во все главы. Лишь ценой невероятных
усилий и большой изворотливости мне удалось отстоять кое-где по нескольку
страничек, которые я мог целиком посвятить животным.
Я старался дать здесь точные портреты своих родных, ничего не
приукрашивая, и они проходят по страницам книги такими, как я их видел. Но
для объяснения самого смешного в их поведении должен сразу сказать, что в те
времена, когда мы жили на Корфу, все были еще очень молоды: Ларри, самому
старшему, исполнилось двадцать три года, Лесли - девятнадцать, Марго -
восемнадцать, а мне, самому маленькому, было всего десять лет. О мамином
возрасте никто из нас никогда не имел точного представления по той простой
причине, что она никогда не вспоминала о днях своего рождения. Могу только
сказать, что мама была достаточно взрослой, чтобы иметь четырех детей. По ее
настоянию я объясняю также, что она была вдовой, а то ведь, как
проницательно заметила мама, люди всякое могут подумать.
Чтобы все события, наблюдения и радости за эти пять лет жизни могли
втиснуться в произведение, не превышающее по объему "Британскую
энциклопедию", мне пришлось все перекраивать, складывать, подрезать, так что
в конце концов от истинной продолжительности событий почти ничего не
осталось. Пришлось также отбросить многие происшествия и лиц, о которых я
рассказал бы тут с большим удовольствием.
Разумеется, книга эта не могла бы появиться на свет без поддержки и
помощи некоторых людей. Говорю я об этом для того, чтобы ответственность за
нее разделить на всех поровну. Итак, я выражаю благодарность:
Доктору Теодору Стефанидесу. Со свойственным ему великодушием он
разрешил мне воспользоваться материалами из своей неопубликованной работы об
острове Корфу и снабдил меня множеством плохих каламбуров, из которых я
кое-что пустил в ход.
Моим родным. Как-никак это они все же дали мне основную массу материала
и очень помогли в то время, пока писалась книга, отчаянно споря по поводу
каждого случая, который я с ними обсуждал, и изредка соглашаясь со мной.
Моей жене - за то, что она во время чтения рукописи доставляла мне
удовольствие своим громким смехом. Как она потом объяснила, ее смешила моя
орфография.
Софи, моей секретарше, которая взялась расставить запятые и беспощадно
искореняла все незаконные согласования.
Особую признательность я хотел бы выразить маме, которой и посвящается
эта книга. Как вдохновенный, нежный и чуткий Ной, она искусно вела свой
корабль с несуразным потомством по бурному житейскому морю, всегда готовая к
бунту, всегда в окружении опасных финансовых мелей, всегда без уверенности,
что команда одобрит ее управление, но в постоянном сознании своей полной
ответственности на всякую неисправность на корабле. Просто непостижимо, как
|
