Пролог
Бездонная глубина пространства, и холодный свет триллионов звезд. Огненные шары медленно дрейфовали в пространстве, собирались в скопления и галактики, иногда они взрывались, израсходовав запас топлива своих термоядерных печек. Незначительное событие, ничтожный, почти незаметный на фоне галактик взрыв, кратковременная вспышка. Проходило время, и возмущение вакуума затихало, звезда растекалась облачком газа, и опять наступала тишина. Что такое одна звезда на фоне целой галактики или даже скопления галактик? Песчинка, атом, мельчайшая частица ткани пространства.
Космос состоит не только из звезд. Планеты, астероиды, кометы, обломки небесных тел, тот самый мусор, кружащийся вокруг своих звезд. Попавшие в гравитационные ловушки либо родившиеся из жалких остатков вещества после возникновения материнской звезды мелкие частицы ткани Вселенной. Кроме того, в пространстве растекались облака межзвездного газа и космической пыли, этакие зародыши будущих огненных шаров. Пока они медленно стягивались, собирались и уплотнялись в сгустки с тем, чтобы в один прекрасный момент перепрыгнуть гравитационный барьер и, сжавшись в почти незаметную точку, полыхнуть термоядерным пламенем новой звезды.
Встречаются, иногда встречаются и другие необычные космические тела. Посторонний наблюдатель, любимый объект физиков (коего никто не видел, но о котором так любят с умным видом рассуждать на симпозиумах), мог бы заметить несколько тел, скользивших в надпространственном континууме, между звезд удаленного от ядра рукава одной из спиральных галактик Местного Скопления. Прорывавшиеся сквозь пространство и время, самим своим фактом существования нарушавшие все законы физики тела были космическими кораблями. Да, только разумные существа могут столь нагло попирать законы мироздания, только они, недовольные своим ничтожным сроком жизни, могут строить корабли, обгоняющие скорость света. Только жизнь способна идти против закона неуменьшения энтропии и противиться неизбежности тепловой смерти Вселенной. Парадокс.
Если приблизиться на треть светового года к безымянному тусклому красному гиганту, можно будет увидеть соединение кораблей. Два больших шарообразных транспорта, пара вытянутых, как иглы, фрегатов и несколько совсем микроскопических катеров. Красный гигант даже не заметил, как мимо него прошли, обгоняя свет, корабли разумных. Слишком маленькие, слишком незначительной массы, корабли прошли, не оказав никакого воздействия на звезду, да и не могли, несравнимые масштабы.
Сидевшие в своих искусственных скорлупках существа и не думали о проплывавшем вдоль борта гиганте и тем более даже не помышляли как-нибудь повлиять на эту звезду. Не было у них такой задачи, да и возможностей, если честно, также не было. Экипажи кораблей мучили совсем другие проблемы. Сейчас они уходили, бежали, стремились как можно дальше уйти от оставшейся за кормой угрозы.
Корабли четко держали строй, шли как на параде. Законченная красота построения, очень простая и в то же время оптимальная на случай боя. Впереди плоскость катеров, за ними транспорты, и на флангах, с удалением в четверть астроединицы, шли два фрегата. Это и был парад. Парад в честь погибших ради жизни.
Соединение держало максимальную скорость. Экипажи кораблей выжимали из реакторов последние капли энергии. Сейчас для них самым главным было дойти до своей базы. Никто не обращал внимания на рисовавшуюся на обзорных экранах красоту межзвездной бездны. Людям было не до этого. Далеко за кормой остались тела погибших товарищей, обломки кораблей. Короткая стычка в окрестностях далекой звезды, залпы импульсаторов, еле заметные толчки палубы при запуске торпед, рев сирен громкого боя, и горечь поражения. Все это осталось позади, и сейчас только расширяющееся облачко пыли и ионизированного газа отмечали место гибели флагманского крейсера. Корабля, своей гибелью подарившего жизнь товарищам.
Погони не было, но конвойные фрегаты и катера были готовы в любой момент открыть огонь, пойти в отчаянную торпедную атаку и защитить, прикрыть бортом тяжелые туши транспортов. Огромные, но почти безбронные и безоружные, шары научных судов шли чуть позади боевых кораблей и катеров. Несмотря на слабость эскорта, никто на эскадре и не помышлял о бегстве, и мыслей не было бросить транспорты и уйти, раствориться в надпространстве, форсируя генераторы. Сначала дойти до порта, довести подопечных, а уже потом можно думать и о минувших часах, на грани смерти.
Тяжелее всего было пилотам катеров: они шли уже тридцать четыре часа, без отдыха. Люди держались только на стимуляторах. Кроме того, на истребителях кончалось реакторное топливо. Двухместные штурмовики еще сохраняли запас хода в семнадцать часов, пилоты и штурманы могли вести свои кораблики, сменяя друг друга, у них было время на сон. Но восемь истребителей «Дракон» уже полностью израсходовали свой ресурс - как топливно-энергетический, так и силы пилотов.
|
