1Александра Яки





    Твёрдо стойте на своем нежелании вникать
    в формулы алгебры. В жизни, уверяю вас, ника-
    кой алгебры нет.
    Ф. Лейбовиц
    Как змеи охотнее всего прячутся под
    камнями
    и скалами, так и самая опасная ложь
    чаще всего гнездится в великих, патетических,
    мнимо героических признаниях.
    С. Цвейг

Минздрав предупрежал


    Ничто не способно изменить мир в наших глазах так,
    как хорошая порция спиртного. Искажаются цвета, приту-
    пляются обоняние и вкус, увечатся мысли и эмоции. Урод-
    ливое вдруг преображается, а плоское — почему-то стано-
    вится смешным.
    Если ты не выпил на шумной гулянке, то вокруг ви-
    дишь только ржущих с пальца болванов. Если не залил
    всё выпитое пивом, то опять-таки ничего, кроме ржущих
    с пальца болванов, не появится. И если сам ты не станешь
    ржущим с пальца болваном, то ничего больше и не будет.
    — Ого-го… Вот это чувака скрутило…
    — А остальные-то нормально?
    — Более-менее.
    Виктор едва распознавал однозвучные полупьяные
    голоса за спиной. Над ушами шуршал куст, где-то внизу
    настырным бренчанием о камни слух резала вода. Шаги,
    неразборчивые слова и дурносмех приятелей доносились
    из темноты лесопосадки. Воняло сыростью, тиной. Всё сли-
    валось воедино, расплывалось в сознании и ещё больше
    спутывало хмельные мысли. Витька скручивался, хватаясь
    за живот, сжимался и корчился от рвотных позывов. Как
    надрезанный ножом изнутри, ныл живот.
    — Сдаётся, зря мы третью бутылку открыли. Водяра
    мне сразу левой показалась.
    — Да иди ты! Думаешь, отравление? Может, просто
    перебрал? Он ведь за двоих сегодня!
    — Нет, на него не похоже… Раньше он и за троих, и за
    четверых— и ничего. Ещё потом в три часа ночи рвался в
    центр продолжать кутить.
    — Ладно. Надо что-то решать. Витёк, ты как?
    Парень изможденно вытер ладонью рот и обернулся на
    ребят водянистыми глазками. Больные усталые веки сон-
    ной поволокой скатывались вниз.
    — Я в хлам.
    — Витенька, тошнит ещё?! — опьяневшая, но ещё
    адекватная, с растрёпанными рыжими кудрями Лика,
    проваливаясь шпильками в грязь, с трудом подковыляла к
    нему. От неё разило сладкими абрикосовыми духами. Ещё с
    утра этот запах возбуждал Виктора, будоражил и притягивал,
    но сейчас, смешавшись с лёгким духом перегара, он ничего,
    кроме тошноты, не вызывал. Мальчишка схватился за голову.
    Перед глазами, размытое, всё плыло и дёргалось. Он снова отвернулся к кустам и затрясся в очередном рвотном приступе.
    — Хреново…
    — Чё делать будем?
    — Домой повезём, а чё ещё? Ты глянь на него.
    Витя попытался подняться, но тело тут же, точно тря-
    пичное, потеряло равновесие и поприветствовало землю.
    — Не-е-е-е!.. — истошно завопил он, повторяя попыт-
    ку подняться. — Там же предки! Мне от бати пипец будет!
    Не домой, не надо.
    — А куда ж мы тебя денем? Тут оставим?
    По компании прошёлся лёгкий смешок.
    — Лёшка, бери его под руки, — Влад, как видавший
    виды, тяжело вздохнул и присел, закидывая вялую Витьки-
    ну конечность себе на шею.
    Лёшик, с трудом удерживающий собственный пьяный
    торс на ослабших ногах, кое-как помог Владу поднять дру-
    га с земли.
    — Хоть бы машину поймать какую. Говорил я, надо
    было в клубе посидеть. Нет, вам за город, за город, блин!
    На природу.

Александра Яки - Грусть улыбается искренне