Глава 1
"Дрын, дрын, дрын…дрын, дрын, дрын"! Я вырывался из цепких объятий сна, как муха из паутины. Чугунные веки долго не хотели открываться. Сознание начало было снова проваливаться в уютное беспамятство. Однако противный звук двигателей под окнами не позволил этому совершиться. Будь это обычный шум мотора, было бы полбеды. Рев, сопоставимый по силе с шумом взлетающего реактивного лайнера, беспардонно нарушал утреннюю тишину московского дворика.
Проклиная все на свете, я выскочил на балкон. Как раз под моими окнами два прыщавых юнца на мотоциклах со снятыми глушителями, что-то бурно обсуждали, стараясь перекричать железных коней. Заглушить машины и побеседовать в спокойной обстановке ребятам, конечно же, не приходило в голову. Из окон дома напротив уже высовывались хмурые заспанные физиономии соседей.
Все попытки привлечь внимание собеседников успехом не увенчались. Парни моих истошных криков явно не слышали, или просто плевали на них с высоты своего юношеского эгоизма и максимализма.
Ну ладно, хлопцы, уговоров вы не понимаете, перейдем к активным действиям. Я сходил на кухню, достал из шкафа пластиковый пакет для мусора и наполнил его водой наполовину. По самым скромным подсчетам десяти литров жидкости должно было хватить, чтобы охладить пыл распоясавшихся рокеров.
Снаряд, посланный с балкона третьего этажа, упал именно туда, куда я его направил. Пакет со звуком разорвавшейся бомбы шлепнулся на асфальт точно между собеседниками. Каждому из них досталась половина мощности боеприпаса. Я поздравил себя с удачной бомбардировкой и посетовал на то, что в свое время не стал летчиком. Такого аса потеряла Родина в моем лице!
Рев стальных монстров внезапно оборвался. Вода попала в систему зажигания, или у пацанов от испуга дрогнули руки, и они сами случайно повернули рычаги газа не в ту сторону, не знаю. Однако желаемый результат был достигнут. Юнцы пулей повылетали со своих сидений и ошалело завертели головами в поисках источника столь неожиданного подарка.
Выражаясь языком военных, активная фаза операции завершилась успешно - враг был если не разгромлен полностью, то деморализован основательно. Наступила очередь дипломатии.
- Эй, ребятишки, вы, что совсем совесть потеряли?
Мокрые с ног до головы парни наконец-то соизволили обратить внимание на мою скромную персону.
- Бать, ты че так прикалываешься? Мы тут тусуемся,… никому не мешаем, а ты… нас… водой!
Мне стало понятно, что язык вежливого общения в данной ситуации бесполезен. До куриных мозгов юнцов не доходило, что, когда им бывает хорошо, кому-то может быть вовсе даже наоборот.
- Объясняю популярно, в следующий раз, когда решите организовать тусовку, добро пожаловать под мои окна! Холодный бесплатный душ к вашим услугам! Приводите товарищей!
Ребятишки резво, не пытаясь завести, покатили своих двухколесных друзей прочь со двора.
Последнее слово, все-таки осталось за ними:
- Ну, держись, гад - мы тебе еще покажем!
Насвистывая Егерский марш, с чувством выполненного долга я покинул балкон. Стрелки будильника показывали половину шестого. Часика полтора можно было еще спокойно поспать. Я лег на свое холостяцкое ложе, накрылся одеялом с головой и попытался вернуться к занятию, прерванному наглыми мальчишками.
Тут на меня накатило. Перед глазами начал прокручиваться сон - яркое ночное видение, что предшествовало столь раннему и не совсем приятному пробуждению.
Был знойный летний день. Я - маленький мальчик шести лет от роду бегу по широкому полю к огромному дубу одиноко стоящему посередине этого поля. Почему-то доподлинно известно, что во сне мне не пять не семь, а именно шесть лет, странно. Ромашки, колокольчики и другие цветы, названия которых я не знаю, хлещут по ногам, мешают продвижению к намеченной цели. Я устал, выдохся, однако продолжаю бежать, маниакально осознавая, если не добегу вовремя, случится нечто страшное и непоправимое. Косматое солнце нещадно обжигает усталое тело. Травы все сильнее путаются под ногами. Кажется, что само ясное, голубое небо давит на мои детские плечи непомерным грузом.
Вдруг откуда-то сверху раздался громкий голос, нет, не громкий, а оглушительный ненавистный мне голос генерального директора - моего работодателя, главного мучителя Кривоножко Игнатия Матвеевича:
- Не торопись, но поспешай! Твоя зарплата не зависит от того, сколько ты проторчишь на рабочем месте, только результат оправдывает, затраченные на тебя время и деньги…
Какое время, и какие деньги он тратил на меня, было совершенно непонятно, но в психологии отставника - полковника, по моему глубокому убеждению, не разобрался бы сам Фрейд, даже если бы собрал для консилиума всех своих многочисленных учеников и последователей.
|
