Жил-был молодой крестьянин по имени Пьер. Его мать с отцом умерли, и остался он круглым сиротой. Однако, хотя Пьер очень скорбел по тем, кто дал ему жизнь, своей независимостью он страшно гордился. Но больше всего ему было по душе, что никто не мог приказать: "Делай то, не делай этого". И он беззаботно бродил по полям, прислушиваясь только к голосу собственной лени. А к лени Пьер был особенно склонен! Впрочем, если он позволял себе этот недостаток - один из самых серьезных, дорогие дети! - то для этого у него имелись все возможности. Родители его были людьми бережливыми и оставили сыну отлично налаженное хозяйство и великое множество всевозможной животины, не считая кур, уток и гусей; амбары Пьера ломились от зерна, а вокруг фермы стояли стога сена, каждый высотой с хорошую гору.
Но мэтр Пьер, как стали величать героя после смерти родителей, не задумывался над тем, что все эти богатства исчезнут, если не трудиться и не пополнять их, и вел жизнь беспечную, нисколько не думая о будущем. Самым большим удовольствием, превратившимся в основное занятие Пьера, было спать с восьми вечера до девяти утра, а затем, с девяти утра до восьми вечера, дремать на травке.
Само собой разумеется, он не забывал просыпаться четыре раза в день: в десять часов, в полдень, в три часа и в пять, то есть тогда, когда надо было садиться за стол.
Как видите, ничего особенного сказать о Пьере нельзя. И все же, вот что получилось из бездумного существования парня, и как он за это поплатился.
Однажды, когда верный привычке мэтр Пьер нежился на солнышке и изо всех сил старался ни о чем не думать, к нему подошла старая гусыня. Она покивала головой на длинной шее и громким, внятным голосом спросила:
- Как себя чувствуете, мэтр Пьер?
Тот обернулся и широко открыл глаза, так как, скажем откровенно, крайне удивился тому, что его гусыня вдруг заговорила по-человечьи.
Однако он не испугался и, как ни в чем не бывало, ответил:
- Благодарю вас, госпожа гусыня. Вполне хорошо.
И - не спросив, как того требует вежливость: "А вы?" - закрыл глаза и отвернулся.
Помолчав немного и видя, что ее собеседник начинает похрапывать, птица продолжила:
- Не спите, мэтр Пьер. Я должна вам сообщить нечто весьма важное.
- О-хо-хо, - вздохнул Пьер, - только, прошу вас, покороче. Мне страшно хочется спать.
- Мэтр Пьер, вы, должно быть, знаете, что я гусыня.
- Черт возьми! - воскликнул тот. - Я прекрасно вижу, что вы гусыня! Если это - самое интересное из всего, что вы собираетесь довести до моего сведения, то не стоило меня отрывать от моего первого сна!
- Погодите, мэтр Пьер! Я не только гусыня. Я еще и фея.
- О-хо-хо... - произнес Пьер, знавший о феях лишь из сказок, что когда-то ему рассказывала мать, качая на руках перед сном.
- Да! Фея! - повторила гусыня. - Тот, кто расколет снесенное мной яйцо, может загадывать любое желание, и оно исполнится! Но для одного человека я могу снести не больше пятнадцати яиц. Как раз столько сейчас в моем гнезде. Вам повезло, мэтр Пьер: вы можете уже теперь загадывать желания!
Не успела гусыня договорить, как Пьер уже стоял на ногах. От лени не осталось и следа! Он побежал к гнезду, пересчитал яйца и убедился, что птица не обманула.
- Ну как? - спросила та. - Все верно?
- Да... пока что все без обмана, - ответил парень. Однако в том, что вы снесли пятнадцать яиц, нет ничего удивительного. Вот если бы они действительно обладали свойствами, о которых вы говорите!..
- Ну так попробуйте! - воскликнула гусыня.
Пьер схватил яйцо и уже собирался бросить его наземь, как птица остановила его:
- Не спешите. Сначала загадайте желание, чтобы не переводить яйца впустую.
- Хорошо... Но что же пожелать? - задумался парень.
- Мэтр Пьер, последуйте моему совету, - сказала гусыня, пожелайте стать птицей. Ей-богу, это приятно!
- В самом деле! - согласился тот. - Сколько раз, наблюдая за летящими высоко в небе журавлями, гусями и ласточками, я говорил себе: "Вот бы стать птицей!" Итак, я хочу превратиться в птицу!
Сказав это, он бросил яйцо перед собой. Тут же сабо Пьера отлетели в сторону, шляпа, повисев некоторое время над его головой, исчезла, а сам он от неожиданности повалился на спину.
Вскочив на ноги, он посмотрелся в ручей и увидел отражение огромного журавля.
|
