Глава 1
ПОД ЗАВЕСОЙ БУРИ
От звездолета “Ветер тьмы” отчалил космический катер — светящаяся серебристая игла ушла в просторы бесконечной ночи. На мгновение катер завис над планетой Внешнего Кольца, называемой Ансили, затем его нос качнулся и он соскользнул во вспененную атмосферу Ансили, как лезвие ножа, вошедшее в мягкое брюхо. Сопла двигателей ярко светились, с упрямой силой направляя стройное тело катера через разгулявшуюся бурю. Его корпус отражал вспышки молний, порывы ветра налетали со всех сторон, но ничто не могло сбить его с курса. С дерзкой легкостью катер пронзил пелену облаков и камнем стал падать в металлический лес, раскинувшийся внизу.
На Ансили не было гор и океанов, лишь бесконечная безводная равнина, покрытая ослепительно сияющими лесами, простиралась от полюса до полюса. Леса Ансили состояли из исполинских металлических деревьев, не знавших ни листвы, ни почек, ни весны, ни осени. Прямые как стрелы миллионы деревьев, холодные и бесчувственные, росли из серой почвы, подобно мерцающим металлическим гвоздям. Достигая в некоторых местах предела атмосферного слоя планеты, огромные деревья твердо и непоколебимо противостояли натиску бури. Ветры зло хлестали по лишенным листьев ветвям, росшим из гладких однообразных стволов, усеянных острыми, как иглы, шипами. Фиолетовые и лазурные, из золота, серебра и меди деревья тянулись вверх, к царству грома и молний и как бы приветствовали снижающийся катер.
Капитан Джон Сайленс сидел, сгорбившись, в своем командирском кресле, наблюдая за дисплеями сенсорных датчиков, расположенных перед ним. Их показания менялись с ошеломляющей скоростью, слишком быстро, чтобы он мог проследить за ними. Именно поэтому управление катером осуществлял искусственный мозг — Один, а капитану ничего не оставалось делать, как с напряжением вглядываться в дисплеи. Плотные грозовые облака скрывали металлические деревья из виду, но искусственный мозг собирал информацию о них с помощью сенсоров и соответственно менял скорость и направление корабля, принимая решения и совершая маневры в малейшие доли секунды. Так как искусственный мозг мог думать и реагировать гораздо быстрее, чем Сайленс (даже если бы мозг последнего был подключен к компьютеру), не возникало и вопроса, кому осуществлять посадку. Однако программа искусственного мозга позволяла учитывать чувства и волю капитана, и компьютер мог предоставить ему возможность самому посадить корабль, если бы это не представляло чрезвычайной трудности.
Сосредоточившись, Сайленс обратился к бортовым сенсорам через вживленное в его мозг связное устройство. Одна из переборок катера, находившаяся перед ним, неожиданно стала прозрачной — сенсоры воссоздали на экране точную картину того, что происходило за бортом. Темные, разбухшие грозовые облака проносились по разные стороны катера с невероятной скоростью, по обшивке яростно били молнии. Сайленс внутренне содрогнулся, но, чтобы не смущать находившихся рядом с ним членов экипажа, тут же овладел собой. Буря могла бесноваться сколько ей вздумается, но ничто не могло причинить ущерб катеру, пока действовал его защитный силовой экран. Сверкающие металлические деревья появлялись и исчезали в мгновение ока, а катер устремлялся то в одном, то в другом направлении, прокладывая себе путь через металлический лес к посадочным терминалам Базы № 13. Грозовые облака были слишком плотными и темными, чтобы Сайленс мог увидеть лес воочию, но в его воображении он представлялся как необозримая зловещая подушка для булавок; твердые металлические шипы ждали его подобно заточенным кольям на дне ямы-западни.
Этот образ беспокоил его. Он отключил дисплеи и повернулся в своем кресле, чтобы посмотреть, как ведет себя экипаж — хороший капитан никогда не забывает о своей команде. Предполагалось, что на время полета все члены экипажа получили внушенную им программную установку — быть верными своему долгу, но осторожность еще никому не повредила.
Экстрасенс экипажа, молоденькая Дайана Вэрчью, выглядела явно больной из-за качки, вызванной неожиданными сменами курса катера. Разведчица Фрост сидела возле нее, невозмутимая и сдержанная, как всегда; ее лицо выражало скуку. Два морских пехотинца, Стэйсяк и Риппер, сидели позади женщин, передавая друг другу металлическую фляжку. Сайленс недовольно поджал губы. Он все же надеялся, что во фляжке был просто алкоголь, а не какой-нибудь новый боевой препарат, изготовленный в медлаборатории. Официально он должен был поощрять такие инициативы, но не верил в храбрость с помощью химии, во всем он предпочитал трезвый, взвешенный подход. Химические препараты изжили себя.
— Скоро будет касание, — спокойно сказал он. — Там не должно быть никаких опасностей, но все же будьте все время начеку. Из-за экстренного характера нашей экспедиции мы вынуждены действовать, прямо скажем, вслепую. А задача наша довольно проста. База не отвечает на вызовы. Мы должны выяснить почему.
|
