1Василий Добрынин





    Слуги-персы, и эфиопы-рабы, добивали льва, вонзая короткие копья и длинные пики в него, уже красного от лучей уходящего солнца и крови. Начинается смерть, закат победителя и угасание царства — подумал, наблюдая за этим сверху, царь Александр Великий.

РОКСАНА. РАССКАЗ



АЛИ РОКШАНЕК




    — Мне скучно здесь, в этих стенах. Я хочу повидать мир, проехать по бесконечным дорогам, которые тянутся через всю Вселенную. А меня заставляют выйти замуж за мальчика, воюющего в саду.
    — Почему ты не уйдешь смотреть мир?
    — Одна? А кто будет заплетать мои волосы? Растирать мое тело душистым маслом? Нет, пусть великий Ахурамазда пришлет мне такого могущественного человека, который провезет меня, через дальние страны, до места, где небо сходится с землей.
    — Я знаю женщину, — сказал Спитамен, — она одна, без могущественного человека, с младенцем на руках, прошла пешком всю Персию, до Вавилона, разыскивая мужа, попавшего в рабство.
    — Шла пешком, как нищая?
    — Да. Обезобразив лицо раскаленным гвоздем, кутаясь, как прокаженная.
    — Да? И зачем? Это было больно…
    — Безумно больно! Но, нужно было затем, чтобы не приставали мужчины. Она нашла в Вавилоне мужа и помогла сбежать. В Мараканду они вернулись вместе. Это была моя мать.
    — Значит, у них стало все хорошо?
    — Если я перед Вами, — то, да, хорошо!
    — Скажи мне, а он ее любит?
    — Рокшанек, не избегаю повтора: безумно!
    — Да, ты уже так говорил. Но у нее лицо…
    — Безобразное у нее лицо!
    — А он ее любит…
    — А Вы бы?...
    — Нет, Спитамен, подобное мне не по силам.
    — Не по нраву!
    Рокшанек поджала прекрасные губы. Подумав, она не сдержала себя:
    — Почему ты, упрямый скиф, перебил меня?
    — Потому, что, Рокшанек, любить человека с обезображенным, как у моей мамы лицом, и Вам по силам, но — не по нраву. А это — совсем не одно и то же!
    — Ты прав!
    — Спасибо.
    — За что?
    — За то, что Вы говорите правду.
    Рокшанек внимательно присмотрелась. Нравился ей этот скифский мужчина-упрямец. Захотелось смутить его.
    — Скажи, — подумав, спросила она, — А вы там не обрезаете?
    Он видел, какими глазами смотрела Рокшанек. Он понимал. С достоинством, очень спокойно, он дал ответ:
    — Нет. Родниковой воды в этом мире много. Нет. Скифы не делают так.
    — Может быть, это лучше?
    — Я думаю: да. Но это не истина, если другие делают именно так.
    — Тебя можно сбить с толку?
    — Нет!
    — Вот так твердо?
    — Да! У Вас не получится сбить меня с толку!.
    — Будь вправе, я б покорилась тебе, Спитамен!
    — Не хотел бы…
    — Странно. Великолепная женщина Вам предлагает себя, а Вы не хотите? Я знаю, что Вы не хотите. А почему? Я деликатна? Я могу это узнать?
    — Можете. Я любил, и оскорбил любимую. Теперь я попробую сделать все, чтобы вернуться к ней.
    — Спитамен! Вы меня слышите, Спитамен? У Вас ничего не выйдет.
    — Может быть. Дайте мне право, платить за свои ошибки, а помощь мне не нужна. Спасибо.
    — У меня, Спитамен, еще не было близости. Я не познала восторга такого действа.
    — Но, Вы окликали Ахурамазду?
    — Что это значит?
    — Он Вас услышит. Вы станете женой Македонского.
    — Это Ваш враг!
    — Враг. Но, не важно. Он — именно тот, «который провезет меня, через дальние страны, до места, где небо сходится с землей». При этом Вам будут заплетать волосы, и растирать тело душистым маслом.
    — А ты не хочешь меня, Спитамен?
    — Не хочу.
    — Это меня обижает! Чего ты смеешься?
    — Рокшанек, я не смеюсь. Улыбаюсь: твой человек, твой мужчина — он, Македонский!
    — Все-таки он? Я не знаю его…
    — Неважно. Но все-таки он! Он покоряет чужие страны, потому, что так хочет. Но получит тебя, потому, что так нужно тебе.

Василий Добрынин - Генрика