1Урсула Цейч




ГЛАВА 1
Изгой


    Ночью, когда Стражница небес Тиара, сверкая золотом, коснулась линии горизонта и на краткий миг вплотную приблизилась к земле, прежде чем снова подняться и начать свой зажигательный танец над небесным сводом, все стихло.
    Ветер давно не давал о себе знать. Вернулась дневная жара, погружая все и вся в неподвижность и лишая воли. Те, кто был достаточно мал, спрятались в скудной тени чахлых кустов, на которых еще оставались последние пожухлые листья, или залезли в землю, чтобы там предаваться мечтаниям о лучших временах.
    В густом воздухе расплывались контуры и смещались расстояния; отдаленные предметы приближались, меняя форму.
    Горен поднялся на стену и обвел взглядом Железные поля. От жары у него на лбу тут же выступил пот, юноша прикрыл глаза рукой.
    - Горен, - раздался за его спиной хрипловатый голос, - ты на улице? Даже для народов Света, почитающих Тиару Сияющую, наступила пора искать тень и переносить все важные дела на вечер и раннее утро. Шейканы, конечно, храбрые воины, но им тоже не по плечу поединок с такой жарой.
    Горен засмеялся, когда улыбающийся дед положил руку ему на плечо, но тут же снова принял серьезный вид:
    - Знаешь, уважаемый дед, я очень долго брел под дождем, в темноте и стуже. Я до сих пор не согрелся, хотя мне часто казалось, что внутренний жар вот-вот сожжет меня дотла. Но в отличие от благотворных солнечных лучей, то был нездоровый жар.
    Стоящий рядом Дармос Железнорукий, повелитель Шейкура, был ниже высокого Горена.
    - Внук мой, - тихо спросил он, - что тебя мучит?
    Молодой шейкан прижал руку к груди. Он быстро повзрослел, и на его лице не осталось и следов невинности, которая вообще-то свойственна людям его возраста. Легкомысленность Горена умерла в Лирайне вместе с матерью и другими близкими ему людьми.
    - Иногда я не уверен, что мое сердце все еще бьется. Знаю, что был мертв… но ведь я не живой мертвец, не заблудшая душа.
    - Нет, все было не так, - возразил его дед. - Звездный Блеск охраняла твое сердце. Оно ни на секунду не останавливалось, просто билось не у тебя в груди. И душа твоя совершенно здорова.
    - Но я до сих пор ношу в себе чужую душу, хотя вы оба, ты и наш предок Ур, пытаетесь меня успокоить… Я совсем не уверен, что в один прекрасный день душа Малакея не проснется. Неужели она действительно сможет надолго остаться в плену? - Горен повернулся к деду. - Мне снятся ужасные сны, - сказал он хриплым голосом. - Мои ночи темнее, чем у других, да и память о жизни Малакея тревожит меня. Я снова и снова переживаю тот момент, когда на него обрушился гнев богов и они оставили его в поле умирать, я ощущаю это, и боль заставляет меня проснуться.
    - Мне очень жаль, - с чувством произнес Дармос. - В каждом из нас заключена часть души Малакея, чей-то дух по ночам возвращается в прошлое, бродит вдоль Кровавой реки и видит души предков. В нашей Галерее Шепота слышны голоса многих умерших. Одни нас проклинают, другие достаточно мудры и настроены к нам благосклонно. Но есть и такие, которые сошли с ума, потому что путь к Реке Душ нам закрыт. Носитель Душ больше не провожает нас туда после смерти. Мне бы хотелось снять с тебя этот груз и подарить тебе беззаботную юность. Но мы шейканы, и нам недоступна легкая жизнь.
    - Равно как и легкая смерть, судя по всему, - сухо ответил Горен. - Почему мы не боимся умирать?
    Дармос Железнорукий улыбнулся:
    - Знаешь, Горен, спасение существует и для шейкана, но для этого нужно умереть достойно. Мы, шейканы, не зависим от веры людей в богов, мы не служим Стражам и не должны надеяться на их милость. После смерти честный шейкан уходит в Никуда. Для меня это большее утешение, чем мысль о том, буду ли я вечно пребывать в Реке Душ или мне не дадут в нее окунуться, потому что Черный Посланец посчитает, что я этого недостоин. Именно в Никуда стремимся мы, шейканы. Это высшая цель, потому что она избавляет нас от ярма мирских забот и скрепленных кровью клятв. Но туда мы попадаем не всегда. Проклятие злых сил нередко оказывается серьезным препятствием, и зачастую нам его не преодолеть.
    - Равно как и неверность во время битвы, ведь иногда мы переходим на сторону противника?
    - Шейканы не стоят ни на чьей стороне, потому что никто не принимает их сторону, и никакого позора в таких перебежках нет, пока мы остаемся верными самим себе. - Голос Дармоса звучал мягко, но уверенно.
    - Нет, дедушка, - Горен снова устремил взгляд на мерцающую степь, - я считаю, что пора принять чью-то сторону. День Конвокации приближается, Эо страдает от склок магов Альянса. Мама была права, стремясь восстановить союз Шести Народов, чтобы прекратить это безумие. В конце концов, это касается нас всех, потому что и народы Тьмы попадут в ярмо, если один из магов Альянса - или даже все они - в день Конвокации получит абсолютную власть.

Урсула Цейч - Наследники Тьмы