1Терри Пратчетт





     И тогда и теперь посвящается Лин.





ОТ АВТОРА




     У этой книги два автора в одном лице. Книга "Люди Ковра" была опубликована в 1971 году. В ней была масса недостатков, связанных главным образом с тем фактом, что автору в момент ее написания было семнадцать лет.
     Она распродавалась потихоньку, но в конце концов была распродана. Именно так и случилось.
     А потом, семь лет назад, поступили в продажу книги серии "Плоскомирье", и люди, покупая их, говорили: "Эй, что это за книга "Люди Ковра", написанная тем же автором?" И издатели, уставшие отвечать, что книга не пользовалась спросом, решили, что теперь самое время переиздать ее.
     Тэрри Прэтчетт сорока трех лет прочел об этом и сказал: "Валяйте. Я написал ее в те дни, когда считал, что в книге жанра "сказочная фантастика" должны быть битвы и короли. Теперь я склонен считать, что главная задача этого жанра - избегать описания битв и обходиться без королей. Я просто перепишу некоторые части заново".
     Ну, вы знаете, что происходит, когда потянете за свисающую из ткани нитку...
     Вот так обстоит дело. Это не совсем та книга, которую я написал тогда. И не совсем та книжка, которую я написал сейчас. Это некий сплав того и другого, но (хи-хи) я не собираюсь делиться с "ним" авторским гонораром. Он бы растранжирил деньги.
     Вы этого просили. Пожалуйста, вот оно. Благодарю вас.
     Пользуюсь случаем сообщить, что размер города Уэйр приблизительно ** Терри Прэтчетт 15 сентября 1991 года.







ПРОЛОГ




     Они называли себя манрангами. Это означает "люди", или "Подлинно Человеческие Существа".
     Ну, следует начать с того, что большинство людей так себя и называет. А потом наступает день, когда одно племя встречает какой-нибудь другой народ и дает ему имя; ну, например, "Другие Люди", а если день неудачный, то "Враги". Если бы они придумали какое-нибудь другое название, скажем, "Другие Подлинно Человеческие Существа", это в дальнейшем всех избавило бы от многих бед.
     Манранги ни в коем случае не были примитивными. Писмайр говорил, что у них богатое национальное культурное наследие. Он имел в виду их истории.
     Писмайр знал все старые истории и множество новых и имел обыкновение рассказывать их, когда все племя, очарованное, слушало, и ночные костры догорали дотла, оставляя после себя лишь пепел.
     Иногда казалось, что даже могучие ворсинки, которые росли по ту сторону деревенского частокола, тоже слушали. Казалось, они толпились у самого частокола, подобравшись к нему совсем близко.
     Самая древняя история была и самой краткой. Писмайр нечасто ее рассказывал, но племя знало ее наизусть. Это была история, которую рассказывали на многих языках во всех уголках Ковра.
     - В начале, - говаривал Писмайр, - не было ничего, кроме плоскости. Потом появился Ковер, который закрыл всю эту плоскость. В те дни он был юным. Между ворсинками не было пыли. Они были стройными и прямыми, ни согнутыми, ни заскорузлыми, как сегодня, и Ковер был пуст.
     Потом появилась пыль. Она падала на ковер, просеивалась сквозь ворсинки, укоренялась в глубокой тени. Ее набиралось все больше, она медленно оседала в тишине среди полных ожидания ворсинок, и это продолжалось до тех пор, пока пыль не покрыла Ковер толстым слоем.
     Из пыли, из праха Ковер соткал нас всех. Сначала появились маленькие ползучие создания, устраивавшие свои жилища в бороздках или высоко на ворсинках. Потом появились сораты, а также бурильщики ткани, тромпы, козы, громпайперы и снарги.
     Теперь Ковер стал носителем жизни и шума. Да, а также смерти и безмолвия. Но на ткацком станке жизни отдельные нити исчезали из ткани.
     Ковер был полон жизни, но он и не подозревал, что он живой. Он мог существовать, но не мог мыслить. Он даже не знал, что он такое.
     Итак, мы, Люди Ковра, возникли из праха. Мы дали Ковру его имя и дали имена всем тварям, и тогда процесс тканья завершился. Мы были первыми, кто дал Ковру его имя. Теперь он знал о себе.
     Хотя Фрэй, ненавидящий жизнь на ковре, может попирать нас ногами, хотя тени над нами сгущаются, мы - душа Ковра, а это великая вещь. Мы плоды ткацкого станка.
     Конечно, все сказанное носит метафорический характер, но, думаю, это

Терри Пратчетт - Люди ковра