1Олег Маркеев





    
    Эта война началась не здесь, не здесь ей и окончиться.
    Мигель Серрано
    
    И произошла на небе война:
    Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон,
    и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не
    нашлось уже для Них места на небе.
    Иоанн Богослов (XII, 7-8) Апокалипсис
    

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЭФФЕКТ ПРИСУТСТВИЯ


    

Черное солнце. Подмосковье, август 1998 года


    
    Тихие сумерки выползли из леса и затопили поселок. В загустевшем сиреневом воздухе вязли звуки. Где-то совсем близко играла музыка, но сюда, к дому на самом краю поселка, доносились лишь глухие удары барабанов.
    Вальтер Хиршбург приоткрыл окно и невольно поморщился. Показалось, что по лицу скользнула чья-то холодная рука, пахнущая мокрой землей.
    «Нервы. Истрепанные нервы старого человека, - сказал он сам себе. - Близость опасности уже не будоражит кровь, от нее лишь вяло трепещет сердце. Изношенное и больное».
    - Что там за праздник? - спросил Хиршбург, чтобы отвлечься от неприятных мыслей.
    Вопрос был задан тоном начальника, инспектирующего работу подчиненного. Сзади, в глубине комнаты, погруженной в темноту, скрипнуло кресло. Подчиненный невольно подобрался, услышав командирские нотки в голосе пожилого абсолютно лысого мужчины. Из кресла ему были видны только контур сухопарой фигуры и светлое пятно головы, Курт Лебер не смог определить, смотрит старик на него или все еще уставился в окно, но счел за благо сесть прямо, сложив руки на коленях.
    - Там загородный дом главного редактора одной влиятельной газеты. Сегодня у него юбилей. Дом набит журналистами. Надеюсь, не все упились до потери сознания, кто-нибудь обязательно среагирует. И, возможно, даже вызовет бригаду с ТВ. Так или иначе, инцидент попадет в сводку новостей, герр Хиршбург.
    - Это совпадение или расчет? - спросил Хиршбург.
    - Расчет, - с ноткой гордости в голосе ответил Лебер. - Мне сказали, что акция должна состояться в течение пяти дней. О юбилее газеты было известно давно, и я намеренно выбрал сегодняшнее число.
    - Прекрасно. - Хиршбург неожиданно зашелся сухим кашлем.
    Курт Лебер проворно вскочил. В темноте тихо тренькнуло стекло, заплескалась жидкость, перетекая из бутылки в стакан. Лебер прошел к окну.
    - Прошу вас, герр Хиршбург. - Он протянул старику стакан из толстого стекла.
    - Что это? - Хиршбург принюхался к тягучему острому запаху, поднимающемуся со дна стакана.
    - Джин. Хороший английский джин.
    - Надеюсь, не русского разлива, - проворчал Хиршбург, принимая стакан.
    Лебер ответил коротким смешком, показав, что оценил шутку шефа.
    Хиршбург пригубил джин, почмокал губами и вновь уставился в окно.
    В темноте призрачно отсвечивали мокрые крыши домов, тусклое небо отражалось в стеклах, лишь на том конце поселка, где шел праздник, то и дело вспыхивали яркие цветные огни.
    - А там что? - спросил Хиршбург, указав на зарево над лесом.
    - Еще один поселок. Для тех, кого называют «новыми русскими». Днем я бы вам показал бывшую дачу Галины Брежневой, а потом мы бы сравнили домик дочки генерального секретаря КПСС с дворцами, что возвели те, кто считает себя новой элитой. Поверьте, зрелище весьма поучительное.
    Хиршбург промолчал, и Лебер решил продолжить вводить шефа в специфику местных условий.
    - Взять, кстати, сам поселок. В девяностом году один пройдоха, назвавшись фермером, взял поле в аренду у развалившегося колхоза. На пятьдесят .лет, кстати. Пахать и сеять, естественно, не собирался. Разбил поле на участки по гектару и продал желающим вложить деньги в загородные дома. Таковых нашлось немало, потому что Москва всего в полусотне километров. Через неделю на поле уже вовсю кипели строительные работы. А пройдоха пришел к председателю колхоза, выложил на стол триста тысяч долларов и показал пункт договора, по которому он имеет право выкупить землю, взятую в аренду. Что он как честный человек и предлагает сделать. Председатель быстро сообразил, что владельцев новостроек уже с земли не согнать, скорее они его самого в землю вгонят, и деньги взял. Сколько он присвоил, а сколько внес в колхозную кассу, история умалчивает. А фермер, не смыв с ботинок колхозную грязь, прямиком отправился в аэропорт с десятью миллионами долларов в кармане.

Олег Маркеев - Тотальная война