Есть люди, которые покоряют вершины, создают империи, наживают себе состояния или пишут классику. Но эту книгу я с любовью посвящаю Биллу Вудфорду, который взял себе в сыновья застенчивого, замкнутого, незаконнорожденного шестилетнего мальчика и ни разу его не подвел. Благодаря своему терпению, спокойной силе и бесконечной доброте он давал своему сыну гордость и уверенность, чтобы тот мог вести собственные войны - и в жизни, и на печатных страницах. Спасибо, отец!
Пролог
Трое уже полегли, остальные четверо образовали полукруг около безобразного верзилы в медвежьем полушубке.
- Хотите знать, как там, на вершине? - гнусаво выкрикнул он и выплюнул кровь на рыжую с проседью бороду.
Первый из неприятелей, напавший на него, наткнулся на сокрушительный удар в подбородок и растянулся на посыпанном опилками полу. Верзила, нагнув лысую голову, ринулся на трех оставшихся, но поскользнулся и упал, прихватив одного с собой. Чей-то сапог устремился ему в лицо - он размахнулся и сбил противника с ног. Потом взгромоздился на ноги, прислонился к стойке и сощурил глаза: двое оставшихся вытащили из-за поясов ножи. Верзила тоже достал из-за голенища длинный свежевальный нож, обоюдоострый и отточенный, как бритва.
Трактирщик тихо зашел сзади и нанес верзиле внезапный удар по шее. Глаза великана остекленели, нож выпал из пальцев, и он повалился ничком рядом со своими жертвами.
- Сейчас я вырву его поганое сердце, - прошипел один из его врагов, выходя вперед.
- Не советую, - сказал хозяин. - Он мой друг - мне пришлось бы убить тебя. - Трактирщик произнес это тихо, но с уверенностью, рассекшей удушливое облако гнева и насилия.
Человек с ножом вбил свой клинок обратно в ножны.
- Кто-нибудь в один прекрасный день непременно убьет его.
- Как ни печально, но это правда. - Хозяин поднял доску в стойке и опустился на колени рядом с поверженным. - Твои друзья живы?
Двое павших стонали, а третий пытался сесть.
- Живы. О какой это вершине он толковал?
- Не важно. Вон там у бочонка стоит кувшин с пивом. Пейте - нынче я с вас ничего не возьму.
- Это хорошо. Давай я тебе помогу. - Вместе они поставили великана на ноги и затащили в заднюю комнату, где ярко светила лампа и была приготовлена постель. Уложив приятеля, хозяин сел с ним рядом. У добровольного помощника гнев совсем прошел.
- Иди пей свое пиво, - сказал хозяин. - Моя жена тебе подаст.
Человек ушел, и хозяин пощупал пульс своего друга. Тот бился исправно.
- Ну, хватит притворяться, - усмехнулся трактирщик. - Мы одни.
Верзила открыл глаза и сел, откинувшись на подушки.
- Мне страсть как не хотелось убивать кого-то, - сказал он, показав в ухмылке сломанный зуб. - Спасибо, что помешал, Наза.
- Не за что. Почему бы тебе, однако, не оставить прошлое в покое?
- Потому что я был там. На вершине. Этого у меня никто не отнимет.
- Никто и не пытается, - с грустью сказал Наза. Великан закрыл глаза.
- Но все оказалось не так, как я мечтал.
- Так всегда бывает. - Наза встал и задул лампу. Позже он и его жена Маэль, убрав кружки, кувшины и тарелки, заперли дверь и сели рядом у догорающего огня. Маэль тронула мужа за плечо, и он с улыбкой потрепал ее по руке.
- Почему ты ему потакаешь? - спросила она. - Это уже третья драка за месяц, и делу от этого вред.
- Он мой друг.
- Будь он тебе взаправду другом, не доставлял бы тебе столько хлопот.
- Это правда, Маэль, родная моя, - но я чувствую, как ему худо, и его печаль передается мне.
Она поцеловала его в лоб.
- Слишком уж ты мягкосердечен - но за это я тебя и люблю, помимо всего прочего. И не жалуюсь больше положенного. Надеюсь только, что он тебя не разорит.
Наза посадил жену к себе на колени.
- Что ж с ним поделаешь. Он побывал на горе, а теперь ему некуда податься.
- На какой еще горе?
- Худшего толка. Сначала на такую гору взбираешься, а потом носишь ее на себе.
- Время слишком позднее, чтобы загадывать загадки.
- И то верно. - Он встал и поднял ее на руки. - Давай-ка я отнесу тебя в постель.
|
