ПРОЛОГ
Лернейские болота
За шесть дней до конца Лернейской кампании
- Война закончилась, офицер, - сказал человек, стоявший у края скалы.
- Это была не война, - ответил я.
Всполохи доносили до нас свет далекой грозы.
- Ты прав, офицер.
Его губы скривила злая усмешка.
- Здесь никто ничего не завоевывает и не защищает. Туг просто дохнут, как мухи. Хочешь, чтобы твой друг тоже умер?
Тот, кто замер на скале рядом с ним, был в форме эльфийской гвардии. Темно-зеленая материя успела потемнеть и покрыться пятнами. Руки его были связаны за спиной, к шее приставлено дуло пистолета.
- Вы целы, доктор Стравицки? - негромко спросил я.
Скалы окружают Лернейские болота - невысокие, неба с них не достать.
Я стою на одной из них, сложив руки на груди.
Пятеро эльфийских снайперов, спрятавшись за камнями, держат на прицеле Дорроса Бланке, человека с маленькими холодными глазками и пистолетом в правой руке.
Я не знаю, сколько стрелков целится в меня - да и какая разница?
Хватит и одного.
Доктор кивает.
- Он будет цел, если вы выполните мои условия, - произносит Бланке. - За что я люблю эльфов - вы всегда готовы к сделке. Уж очень дорожите своими паршивыми шкурами.
- Ты никого не любишь, Доррос. Даже себя. Человек с пистолетом улыбается шире - я вижу его зубы, ровные, злые, как у хищного зверя.
Но в любом звере есть теплота, а в Дорросе ее нет.
- Не надо обличительных речей, офицер. Это война, а мы с тобой мужчины. Такова наша работа.
Маленькие камешки осыпаются за моей спиной.
Один из снайперов поменял позицию.
Возможно, он что-то заметил, что-то, чего не должно было быть. Возможно, сейчас они начнут стрелять.
Тогда всем нам конец - мне, Дорросу и доктору Стравицки.
Глупо будет умереть вот так, ведь, в конце концов, Бланко прав, война заканчивается.
- Ты называешь это мужской работой? - спрашиваю я. - Ты пришел в чужую страну и убиваешь людей, которых даже не знаешь. Я назову это кровавым убийством, а тебя сволочью.
Бланко смеется - громким, искренним, чистым смехом. Но не таким, к которому тебе захотелось бы присоединиться.
- Такова война, офицер. Здесь нет убийц - есть одни жертвы.
- Ты сам сказал, что война скоро кончится, - негромко говорю я.
- Теперь и ты называешь это войной?
- Нет, я имею в виду не Лерней. Я говорю о сражении между тобой и мной. Между людьми, которые считают резню мужской работой, и теми, кто презирает насилие. И для тебя оно закончится там, где и должно - на каторжных рудниках.
- Слишком много слов, офицер! Маги Черного круга три дня назад привезли в ваш полевой лагерь бочку - и в ней не мармелад. Тц говоришь, что презираешь насилие?
Из горла Дорроса черным вороном вырывается короткий смешок.
- Тогда зачем тебе полный бочонок драконьей пыли? Если рассеять его с этой скалы - шесть деревень внизу превратятся в смердящие кладбища. А через день там можно будет возить на прогулку младенцев - яд уже рассеется. Идеальное оружие для войны, оружие трусов. И придумали его эльфы - вы.
- Пыль - залог окончания резни. Довод, с которым никто не поспорит. Каждая из сторон готова сложить оружие. Из миролюбия? Нет, из страха перед Черным кругом. Мы не собирались использовать этот бочонок.
- Вот как?
Доррос смеется снова.
- А вот те люди, которые наняли меня, - собираются. И я спрашиваю тебя, офицер, что для тебя дороже - жизнь одного паршивого эльфа или сотни, тысячи человек, которых мои наниматели осыпят драконьей пылью?
Пистолет крепче упирается в горло доктора.
- Легко говорить красивые слова, офицер. Выбор сделать сложнее.
- Здесь нечего выбирать.
Я вынимаю из левого рукава сложенную втрое бумагу.
- Это прямой приказ от Высокого Совета эльфов. Я должен совершить обмен.
Тело Дорроса содрогается. Он словно получил пулю в грудь. Ему приходится сделать небольшой шаг назад, чтобы устоять.
Он не может поверить, что все так просто.
|
